— Вы хотите, чтобы дыру закрыли мы?
— Но это в ваших интересах — иметь агента, которому его коллеги продолжают доверять. Это, кстати, помимо двухсот тысяч.
— И большая дыра?
— Да, не так, чтобы… Шестьдесят пять тысяч долларов.
«Да, парень не мелочится» подумал Вильяр.
— Хорошо, в ближайшее время этот вопрос можно решить, — подумав, ответил Вильяр. — Взамен — полная информация о «Фениксе». Состав делегации из Москвы. Их люди из группы обеспечения. И ещё — имя вашего куратора и имя вашего человека в КАПО. Кроме того, во время нашей следующей встречи я передам вам список вопросов. Постарайтесь ответить на них в течение часа. В моём присутствии. Если не сможете — оставьте пробелы и запомните вопросы. Через два дня ещё раз постараетесь ответить. Кроме того, я подготовлю предварительный план вашей работы. Всю вашу информацию будете дублировать для меня.
— А основной гонорар? — напомнил Дмитрий.
— Эстония — не слишком богатая страна, — парировал Вильяр. — Такие суммы…
— Суммы сделок тоже не маленькие, — не остался в долгу Дмитрий. — Кроме того, у вас вполне обеспеченные партнёры. Привлеките их к этой операции. Это ведь и в их интересах.
— Давайте условимся так, — решил Вильяр. — Нужен точный день операции и название судна. Точное название. И доказательства того, что это не дезинформация. Тогда вы получаете ваш гонорар. Эвакуация — в течение суток. Вас устроит?
— Наверное, — неопределённо ответил Дмитрий. — Надеюсь, сутки я ещё протяну… Наверное…
— 14 —
03 сентября, 1994, суббота, 02.45, окрестности Раннамыйза
— Дверь прикрой, холодно…
Топорков поёжился (не к лицу ему было перед подчинёнными показывать страх и волнение, так что кстати пришлась не закрытая в спешке дверь, можно было теперь проступившую дрожь свалить на зябкий ночной сквозняк).
Спортивный, коренастый, низкорослый. Широкой, крестьянской кости мужик. Взгляд открытый, всегда (да только не теперь!) спокойный. Движения быстрые, точные, уверенные. Рубит ладонью воздух («я так сказал!»), пальцы задевают край стола. От этих быстрых, сабельным проблеском, жестов вздрагивают, бывало, сотрудники компании на совещаниях. Слово- взмах, слово — взмах.
Причёска — ёжиком. Не тем, приблатнённым, прямиком из анекдотов про тупоголовых нуворишей вылезшим. Аккуратным, спортивным, подбеленным благородной сединой ёжиком. Энергия и опыт.
Он в хорошей форме. Он бегает трусцой по утрам по лесным дорожкам (следом за ним, на расстоянии метров в десять, поругивая шёпотом не в меру активного шефа, бежит охранник… всего один… так, для престижу и порядку… вроде, и положено охранника иметь тем, кто такой высокий пост занимает, так почему бы и ему охранника везде с собой не таскать, даже на моцион этот утренний?).
Ему сорок семь. Он руководитель крупного торгового холдинга. Двадцать две компании. Восемь оффшорных. Председатель совета директоров. Теннисист (не хуже того, кремлёвского…).
Две сотни сотрудников. Три водителя (один из них — вот этот, что присел скромно на стул у двери).
Личный помощник — Черемшов Пётр Сергеевич (тот, что у стола тень молчаливой бродит, сесть не решается).
Бывший спортсмен (бокс — в юности, постарше стал — вольной борьбой увлёкся). Предприниматель.
Топорков Михаил Владимирович.
Владелец таможенных складов, транспортных компаний, портовых площадок.
Верный друг. Строгий начальник.
Человек, который никого не боится… Не боялся.
Кого ему боятся? Когда-то люди в форме его ловили. Теперь охраняют. Его и его бизнес.
Потому что он кормилец.
Скольких он кормит (тех, кто в форме и кто без неё)?
Сколько людей связано с его бизнесом?
Он и сам потерял им счёт.
Сотни? Или уже тысячи?
Он вздрогнул (едва заметно, но заметно же!) от чуть слышного стука закрывшейся двери.
— Может, камин растопить? — предложил Коля.
— Сиди! — Топорков махнул рукой. — Сергеич, кончать маячить! Скрипишь половицами так, что башка раскалывается! Сядь вон… Стул подвинь и сядь.
— Это паркет от сырости скрипит, — словно оправдываясь за суетливую свою беготню, виновато произнёс Пётр Сергеевич. — Разбух, может…
— Что мне для тебя, ковёр персидский стелить? — резко оборвал его Топорков. — Сядь, не нервируй!
Черемшов, придвинув стул, послушно присел (и тут только вспомнил, что забыл взять с собой блокнот для записей… испугался даже слегка — вдруг совещание тут какое будет, так ведь лучше бы всё записать, а то забудешь ведь всё… но потом решил, что не для того совещания среди ночи проводят, чтобы речи под протокол писать, и успокоился… ненадолго, минуты на две).
— Не слишком спешили, смотрю? — недовольно пробурчал Топорков, устраиваясь на диване (нога на ногу, с видимой, демонстративной безмятежностью, замочек «молнии» на спортивном костюме слегка вниз потянул — так легче дышать, так проще казаться по прежнему уверенным в себе, бесстрашным, непобедимым…). — Часа два добирались. Устал вас ждать, олени мои быстроногие.
— Так ведь, — Пётр Сергеевич развёл руками, — пока собрались, пока я Колю нашёл, пока машину из гаража забрали… Да и дорога мокрая вся, дождь ведь. Сырость.
— Ладно, — Топорков поморщился и, словно окончательно обретя былую уверенность в себе, хорошо знакомым им жестом хлопнул ребром ладони по краю дивана. — Ты ж, засранец, везде оправдаешься. Я то тебя знаю… Коля, ты куда машину загнал?
— К гаражу, Михаил Владимирович…
Коля, поняв, что его сейчас выставят из дома, встал и, переминаясь с ноги на ногу, глянул вопросительно на Топоркова.
Тот выразительно показал пальцем на дверь:
— Машину отгони на улицу и сиди тихо. Жди Сергеича, он к тебе скоро выйдет. Когда заправлялся?
— Сегодня утром. На полную…
— Хватит тебе до города. Сегодня до обеда отсыпаться будешь. Только машину в гараж верни… Беляеву скажешь — я разрешил.
— А Беляев на чём? — искренне удивился Коля (ещё ни разу начальника финансового управления не оставляли без водителя, один на один с машиной).
— На трамвае, бля! — взорвался Топорков. — Сам поездит. Не для того я ему права помогал получать, чтобы он моих водителей дёргал. Отвезёшь Сергеича, машину в гараж — и спать. Ты мне послезавтра свежий нужен. Понятно?
— Понял!
Дождавшись, пока Коля прикроет за собой дверь, Топорков тихим, задушевным шёпотом произнёс:
