произошло, „пойдем своей дорогой“... Но иного выхода нет. Нет его!»
Рэй смотрел на нее пристально и с тревогой.
– Саша, Саша! Я тебе не верю. Это говоришь не ты – это говорит твоя обида. Тебя очень сильно обидели, ты много страдала, и теперь боишься опять страдать из-за мужчины. Наверное, я должен был держать в себе свои чувства, прости меня... Но ты не стала злой и равнодушной, я знаю! Не стала обиженной. И сейчас ты со мной не только ради секса, правда? Скажи мне! Что ты чувствуешь?
Александра притянула к себе его голову.
– Я чувствую, что ты очень хороший человек, Рэй. Если твоя итальянская жена не заслужила измены, то и ты сам заслужил немножко счастья. Поэтому перестань гоняться за призраком и почаще смотри на фотографию своей Терезы с малышом – я уверена, что у тебя есть такая. А еще лучше – забери их сюда, в Москву.
Рэй грустно улыбнулся.
– Тереза не захотела в Москву. Она сказала, что здесь слишком трудная жизнь для ребенка. Быть может, если бы они были со мной, все произошло бы иначе... Хотя нет, не думаю! А фотография у меня, конечно, есть, Саша. Я на нее часто смотрю... И знаешь, кого вижу? Тебя! Да, Тереза очень на тебя похожа, ты сама можешь убедиться, если посмотришь на фото.
– Рэй...
– Наверное, поэтому я на ней и женился. Когда я впервые увидел ее – она с подругами совершала тур по Африке, – я подумал, что это сон, видение! Решил, что судьба дает мне второй шанс... Шанс любить и быть счастливым. Я же думал, что навсегда потерял тебя, Саша, что больше никогда не увижу! А с Терезой я мог думать, что это ты... Понимаешь?
– Понимаю, милый. А что было дальше?
– Дальше... Дальше все было очень быстро. Я увидел, что глаза у нее, конечно, совсем другие, чем у тебя, но было поздно... Тереза была такая хорошая, милая, ласковая... Она потом сказала, что влюбилась в меня с первого взгляда. Я знаю, это возможно, со мной тоже так было. Только я сначала не поверил в ее любовь, ей было девятнадцать лет, а мне уже за тридцать. К тому же я черный, а она – красивая белая девушка, это тоже много значит...
Рэй помолчал немного. Длинные и сложные русские монологи все-таки утомляли его.
– Тогда я еще не знал третье обстоятельство – что Тереза богата. В отличие от меня! Она не сказала мне, что она дочь «макаронного босса». Неделю мы были вместе, потом она уехала. Это было в октябре девяносто пятого года. А через месяц она прислала мне приглашение посетить Милан. Я полетел в Италию. В Милане Тереза меня встретила, сказала, что сняла для меня номер в гостинице, она должна подготовить свою семью к моему появлению. На самом деле она хотела подготовить и меня тоже. Она очень боялась, что когда я узнаю, что она богатая наследница, я из гордости не захочу жениться на ней. Так и случилось, Саша. Когда Тереза рассказала мне, кто ее отец, я понял, что мой второй шанс тоже неудачный. Я сказал ей, что между нами все кончено, потому что даже если ее семья согласится принять меня, все будут думать, что я женился на ее деньгах, а я этого не хочу. Тереза плакала и просила, говорила, что я дурак. Но я принял решение и не собирался отступать.
– Ты и в самом деле дурак, Рэймонд Кофи! Хотя я тебя понимаю...
– Мне было очень плохо, но я был уверен, что поступаю правильно. Я простился с Терезой навсегда. А в тот день, когда я улетал... За два часа до самолета ко мне в гостиницу приехал сеньор Джованни Мазино, ее отец. Сам! Он сказал мне... Моя дочь, сказал он, говорила, что полюбила сильного и смелого человека, а я вижу перед собой труса, который собирается сбежать от трудностей. Много сказал неприятных, но справедливых слов. Мы с ним сильно поругались, а потом... потом понравились друг другу. Он сказал, что ему наплевать, какого я цвета и какой у меня банковский счет – он сам начинал свой бизнес с маленькой булочной в бедном квартале. Главное – что Тереза любит меня и что она не ошиблась в своем выборе. Оказывается, он уже успел навести справки обо мне, понимаешь? Но у него было одно условие. Он сказал, что Бог не дал ему сыновей, которые могли бы продолжить его дело, поэтому вся надежда – на будущих зятьев. У него были другие планы насчет Терезы, старшей дочери, но раз она сама нашла себе мужа, то мне придется оставить журналистику и заняться бизнесом с сеньором Джованни. Мне было очень странно это слышать, но... Знаешь, он как будто угадал мои мысли! Я и без того собирался подыскивать себе в Эфиопии другую работу: кое-кому из сильных людей перестали нравиться мои статьи, меня почти не печатали. А мне надо было кормить двух сестер и мать. Мой отец умер, когда я еще учился в Союзе, Саша.
– Моя мама тоже умерла, Рэй.
– Я знаю. Многое случилось за эти семь лет... Одним словом, Саша, я подумал и решил, что у меня больше причин сказать «да», чем «нет».
– Я вижу, тебе повезло не только с женой, но и с тестем.
– Я сказал ему то же самое. Так я пришел работать в его фирму – сначала на самые скромные должности. Засел за компьютер, за учебники по финансам и маркетингу. Но главное – Джованни оказался прекрасным учителем, без его опыта все учебники были бы пустая трата времени. Было очень трудно, Саша... Я столько раз хотел все бросить к чертовой бабушке и уехать домой! Но каждый раз вспоминал слова, которые тогда сказал мне тесть – что сильный и смелый не бежит от трудностей...
Он опять перевел дух.
– А потом... Потом мне стало интересно, Саша! Я понял, что начал что-то соображать, и что это дело – не чужое мне. У меня стало кое-что получаться. В августе Джованни сказал, что я выдержал испытательный срок, и мы можем назначить свадьбу. Честно говоря, в то время Тереза была уже беременна, так что если бы я свое испытание не выдержал, нам пришлось бы пойти против воли отца... Но все вышло удачно. Через год работы в фирме я уже смог перевезти в Италию мать и сестер. В апреле девяносто седьмого у нас родился сын. А в конце лета отец сказал, что мне пора сменить шефа российского представительства. Так твой Рэй снова оказался в Москве, Сашенька! Но уже в качестве иностранного бизнесмена... Живу здесь почти год, в Милане бываю только наездами. Познакомился с другими западными предпринимателями, с земляками. Втретил кое-кого из тех, кто раньше учился в Союзе, как и я. Вот ресторанчик открыли...
– Нет, Рэй. – Саша мягко накрыла ладонью его руку. – Ты теперь не мой и никогда уже моим не будешь! Не надо обманывать ни себя, ни...
Его пальцы не дали ей договорить. Александра чувствала губами, как они вздрагивают. Огромные глаза с голубоватыми белками печально сияли прямо над ней, как звезды.
– Я не обманываю себя, Саша! Можно обмануть всех, но только не себя! Я это понял вчера вечером. Три года я пытался обманывать сам себя, убеждал, что у меня все о'кей, что я счастлив и доволен жизнью. Но стоило мне увидеть тебя, твои глаза... все сразу полетело к чертям, понимаешь?!
Александра мычала, пытаясь возразить, но нежная печать на ее устах была крепка. И глаза молили: «Молчи, не перебивай!»...
– Как я рвался в Москву – если бы ты знала! И как я боялся сюда ехать... Я чувствовал, что приходит конец обману. Знал, что все равно тебя найду, никто мне теперь не помешает! Я считал твои годы, Саша, – годы, месяцы, дни... Правда! Я писал тебе письма. Писал и прятал – потому что не мог их посылать. Я просил у Маринки адрес твоей тюрьмы, но она не дала, сказала, что это бесполезно, что я только себе сделаю хуже, а ты все равно ничего не получишь... Я знаю, что я грешник, Саша. Большой грешник! Я совершил даже два предательства. Сначала предал тебя, а теперь и Терезу с сыном. Вчера, когда мы встретились в ресторане, я пил и болтал, мне было весело... Но это только казалось! Моя душа была в крови, она разрывалась между долгом и любовью. Мне нет прощения! Иисус милосерден, но даже если он простит – сам я себя не прощу. Я буду наказан за все, жестоко наказан... Это я тоже знаю. Но я хочу, чтобы и ты знала: пока я могу дышать, пока Божий гнев меня не настиг – моя жизнь принадлежит тебе. Любовь оказалась сильнее, Саша! Я твой. Только твой...
Его горячие пальцы соскользнули с лица девушки.
– Ты молчишь, Саша? Скажи что-нибудь. Скажи хотя бы, что я дурак. Кстати, это будет правдой.
– Ты дурак, Рэймонд Кофи! Если бы ты знал, что было со мной там... Если бы знал, в каком дерьме побывала твоя любимая Саша – может, тогда твоя любовь не была бы такой пылкой, а? Хочешь, я тебе расскажу? Про Хромосому и Кривую Сару, про козла Мухтарганиева, про то, как и с кем я жила эти семь лет...
Там, где недавно были пальцы Рэя, теперь возникли его губы.
