суждено.
И он бросил на стол перед изумленным лоточником абсолютно чистый с обеих сторон кусочек пергамента.
– Этого не может быть, – прошептал потрясенный продавец счастья. – Не может быть, ты просто не понимаешь.
– Да не стоит так переживать, – отмахнулся командир. – С кем не бывает? Подумаешь, ничего не написал. Ты лучше пей, пока есть что пить.
– Можно я попрошу тебя взять еще один билетик? – тихо спросил лоточник. – Бесплатно, разумеется.
– Послушай, друг, ты всерьез веришь в эти смешные предсказания? Тогда твой сурок разумнее тебя.
– Возьми. Это очень важно.
– И почему я не вытолкаю тебя взашей? – удивился Картахаль. – Ладно, будь по-твоему. Давай сюда свой лоток.
Сурок, оторвавшись от сосредоточенного поглощения очередного ужина, деловито покопался в куче пергаментов и взял в лапки пергамент, сложенный конвертом.
– Впервые играю в детские игры, – недовольно проворчал рыцарь, но билетик все-таки развернул и с торжествующим видом предъявил его лоточнику.
– Пустой, – потрясенно прошептал тот.
– Дались тебе эти предсказания. Ну да, пустой. Стоит ли делать из этого чрезвычайное событие?
– Впервые вижу человека, чья судьба еще не определена.
– Ничья судьба еще не определена, – глухо ответил Картахаль. – Даже судьба мертвых.
– Все в руце Пантократора.
– Все в руке моей, – возразил воин. – И ты меня не переубедишь.
– Хорошо, – неожиданно легко согласился лоточник. – Но раз уж ты такой любезный хозяин, что принял меня глухой ночью, перед походом, да еще поишь вином и кормишь сыром моего проглота, то не откажи еще в одной милости.
– А ты, однако, не такой скромник и бедолага, как мне показалось поначалу.
– Видимость обманчива, друг мой.
– Хорошо, я выполню и эту твою просьбу. Глупо, да и неосмотрительно останавливаться на середине пути. Говори, чего ты хочешь.
– Сыграть с тобой.
– Да бога ради. Только учти, я просто так не играю. В любой игре должны быть крупные ставки, иначе нет смысла даже садиться за стол.
– Согласен. Тогда я поставлю Гауденция, а ты – деревянную лошадку, которая лежит в том сундуке.
Лицо Картахаля превратилось в маску яростного и грозного бога.
– Откуда ты узнал о содержимом моего сундука?
– Не все ли равно. Мы живем среди людей, а не в пустыне.
– Можно сделать так, чтобы в пустыне, – осклабился Лу Кастель. – А потом вытрясти из тебя всю правду.
– Считай, что я просто предположил – и угадал.
– Считай, что ты уже покойник.
– Тогда предположим, что я подглядывал за тобой. Скверная привычка – не занавешивать окна, ты не находишь?
– Давай предположим, что я и теперь тебе не верю.
– Дело хозяйское. Ставишь или нет?
– Разумеется, нет. И твою ставку не приму. Во-первых, зачем мне сдался твой сурок? Во-вторых, это подло с твоей стороны, не находишь? А в-третьих, кто за ним станет присматривать, когда меня убьют?
– А кто станет присматривать за Бунда-Хумом?
– Тем более – подло. Странный у нас выходит разговор, не находишь?
– Предлагай свои условия.
– Ты ненормальный, тебе это кто-нибудь говорил, паяц?
– Бывало.
– И как, не смущает?
– Все мы немного безумны. Сыграй со мной, сделай милость. Просто так, не на деньги или то, что дороже их, а ни за что…
– Обычно такие игры обходятся дороже всего. Любопытно, что я никак не могу на тебя разозлиться всерьез, хотя ты и заслужил. Во что хочешь – карты, кости?
