— Просто замки у нас хорошие, — с сочувствием в голосе заметил художник. — Так сразу и не подберешься.
— Возмутительно! — не унимался Геночка, которого каждая следующая минута ожидания буквально выводила из себя. — Ни одного толкового специалиста не осталось. Национальная катастрофа! Утечка мозгов. Капитолина Болеславовна! Вот разве бы в ваше время поручили такое дело непрофессионалу?
— Сейчас тоже мое время, между прочим, — отрезала Капитолина Болеславовна с видом оскорбленного достоинства. — Но пора бы ему уж совершить это, как его, проникновение.
— Тс-с… — Гена прислушался. — Наконец-то, не прошло и ста лет. А вот и наш гость.
Где-то вдалеке щелкнул замок и послышались легкие шаги.
Аркадий Аполлинариевич перечислял, загибая пальцы:
— Деньги взял, паспорт взял, пенсионную взял, удостоверения, папин портсигар, мамину брошечку, подстаканники, книги спрятал под диван… Вроде все в порядке.
— А картины? — всполошился добрый Геночка. — А вдруг он украдет ваши картины? Вы что, не спрятали полотна?
— Ну… — мечтательно ответил художник. — Это была бы высокая честь. Представляете? Заголовки во всех центральных газетах — ограблен видный украинский художник. Из квартиры унесено все самое ценное — полотна мастера, над которыми он трудился большую часть своей жизни… Признание…
Капа с Липой лукаво переглянулись.
Тем временем стало слышно, как вор возится с замками дверей, ведущих в комнаты жильцов. Затем наблюдателям показалось, что таинственный грабитель вскрывает двери дольше, чем, собственно, находится в комнате. Приближались странные звуки — щелчки и легкое жужжание.
— Что это? — строго вопросила Капа. — Что за идиотское поведение?
— Кажется, — неуверенно и недоуменно ответил Геночка, — кажется, он просто фотографирует…
— Вор с фотоаппаратом? — изумился Аркадий. — Что за мода?
Липа моментально приняла стратегически важное решение:
— Если это так, то мы отступаем. С фотоаппаратом и без украденных вещей — он уже не вор. И меняется все коренным образом, коли он просто фотографирует.
Они успели ретироваться буквально в последнюю минуту. Когда за жильцами неугомонной квартиры захлопнулась дверь, ведущая на «черную» лестницу, «вор» появился в дверях кухни. Остолбенел. Видимо, совсем не так представлял он себе общую кухню в коммунальной квартире — наверняка без торшера и круглого стола под зеленой плюшевой скатертью, без дубового антикварного буфета и высокой барной стойки, инкрустированной черным деревом и перламутром. Он переводил изумленный взгляд с многочисленных чугунных сковородок и казанов на пышные тропические растения, которые явно чувствовали себя в этом доме очень хорошо, ибо выросли до совершенно некомнатных размеров — особенно две пальмы, финиковая и «хаммеропс», под пышными ветвями которых вполне можно было устроить маленький пикничок на три персоны.
Сделав несколько фотографий кухни в разных ракурсах, вор направился к двери, ведущей на черный ход, и с видимым облегчением выскользнул из квартиры, радуясь, что дело наконец сделано. Пускай теперь Вадим и хозяин ломают голову над этими фотографиями. На черта они им сдались, кстати?
Когда он скрылся во дворе, сверху, с лестницы, ведущей на чердак, осторожно спустились четыре героических сыщика.
— Олимпиада Болеславовна, — почтительно спросил Геночка, — а как же вы догадались, что он будет выходить здесь?
— Я бы сама уходила черным ходом, — пояснила Липа милостиво.
— Криминальный талант! — восхитился Гена.
— О! — прицельно сузила глаза Капа. — Так это все-таки ты таскала у мамочки варенье?
Липа внезапно стушевалась и ринулась к спасительной кухне:
— Дело-то прошлое, зачем теперь ворошить? Да и не помню я никакого варенья. Знаешь же — у меня с памятью проблемы…
— Что будете пить? — спросил Сергей.
— На работе? — заколебалась Тото.
— На сегодня рабочий день закончен. Вы это заслужили. И я тоже, — шутливо поклонился ей, — если, конечно, ваше величество позволит.
Татьяна, нисколько не смущаясь, поддержала его игру:
— Ах, мой храбрый рыцарь! Вы заслужили отдых. Особенно коли учесть, какие деяния предстоят вам завтра.
— И какому льву я должен буду завтра пожать лапу? — насторожился Серж.
— Какая свежая мысль! — расхохоталась она. — Непременно ею воспользуюсь. Нет, завтра все проще. Наш гость — человек весьма разумный и сдержанный. У него есть только одна маленькая слабость, но зато она грандиозных размеров.
Сергей наклонился к ней и почти проворковал:
— Я восхищен вашей манерой излагать мысли. Так что там наш гость?
— Обожает холодное оружие. Скажите ему что-нибудь о гардах, клинках, ручной ковке; заметьте вскользь, что вы знаете разницу между карабеллой и обычной саблей, упомяните при нем слова махайра или акинак — и он ваш. И душой, и телом, и частью капитала.
— Так это вы ради нашего клиента читали такую серьезную книгу? — осторожно уточнил Колганов. — Я нашел в кабинете, вы забыли. Оксаночка вам передала?
— Передала, конечно. Ваши сотрудники исполнительны и пунктуальны. Впрочем, что я? Каков поп, таков и приход. А что до самой темы, то каюсь — есть и у меня такая маленькая слабость — холодное оружие. Только обещайте, что никому-никому не скажете.
— Отчего же? — искренне удивился ее собеседник.
— Ненормальное увлечение для женщины, — пояснила она, — согласитесь. Нам бы кошечками да вышивками заниматься, да еще чтобы обязательно крестиком и на кругленьких пяльцах. Впрочем, это тоже невероятно хорошо — успокаивает, знаете ли.
Серж пробормотал, будто пробуя слово на вкус:
— Кругленькие пяльцы… Симпатично звучит.
— И выглядит тоже.
— А дага?
— Кинжалы ошеломительно красивы. О холодном оружии я способна говорить часами. Например, об эспадонах. Безупречное благородство и безупречная же жестокость.
— Согласен. Я ведь, как и наш завтрашний гость, фанат оружия.
— Тогда я как-нибудь возьму вас в одно сказочное место. Там просто рай для таких ненормальных, как мы, — пообещала Тото.
— Как мы, — эхом повторил Колганов.
Подошел официант, и Серж, не спрашивая Татьяну, сделал заказ: — Две «Маргариты».
Затем обернулся к своей спутнице:
— Угадал?
— Бесспорно. Но как?
— Ключевое слово — «мы», — со значением произнес Колганов.
Принесли коктейль. Они чокнулись церемонно, и, отпив из бокала глоток «Маргариты», Серж неожиданно для самого себя произнес:
— Нет, не представляю. Но я бы очень хотел посмотреть, как вы вышиваете на кругленьких пяльцах.
— Крестиком? — уточнила Татьяна.
— Им.
