— Оденься, — настаивал мастер Триммлер. — Говорю тебе: горы, они к солнышку ближе! И вообще, ребята, вот спустимся к перевалу, надо будет горихвостку отыскать, ее листья хорошо от солнечного ожога защищают.
Как же я раньше не видел эту татуировку! Впрочем, и не присматривался особо. Заметив мой пристальный взгляд, Йок несколько смутился и накинул залатанную одежину. Если он маг, то почему никогда не применял своих умений в бою? С другой стороны, будь он предателем, наверное, у него хватило бы ума скрывать ото всех свою отметину. Хотя он же в роте не первый год, и все об этом знают, кроме меня, новичка… Странно, что мне никто ничего не говорил о талантах капрала Мелли.
— Так, передохнули? Встаем! — возвестил мастер Триммлер. — А если Йок у нас такой выносливый, теперь он замыкающим пойдет.
Неуютно мне было подниматься, зная, что в спину, возможно, дышит враг. Да ничего не поделаешь, татуировка — еще не доказательство… А вот поведение капрала меня смутило. Взгляд его после того, как я увидел знак Огненного дракона, стал откровенно злым. Так я и карабкался вверх, каждую секунду ожидая предательского удара между лопаток.
К вечеру мы взобрались на эту клятую гору, вершина которой почему — то оказалась плоской, как подошва.
— Привал, ребятушки, — довольно проговорил мастер Триммлер. — Вот и поднялись! Надо бы здесь постоять подольше, чтобы привыкли вы к высоте — то.
— Времени нет, того, этого, — недовольно проворчал Добб, держась обеими руками за голову, которая, видимо, болеть еще не перестала. — Я что тебе, тролль, что ли, на горе жить?
— Кстати, о троллях, — спокойно сказал Лютый, которого, видимо, ничуть не вымотал подъем. — Как думаете, они здесь водятся?
— Не, не должны, — успокаивающе ответил Зарайя. — Никогда о таком не слыхал. Они все больше в Золотой цепи…
— Тролли… — яростно прошипел мастер Триммлер. — Бить их надо, вот что я вам скажу! Пусть только сунутся! — он воинственно потряс топором, перекидывая за плечо тугую косу бороды.
А я смотрел на простиравшуюся вокруг картину, и не мог оторваться. Какая красотища! Внизу расстилались зеленые ковры чашеобразной долины, которую сверкающей змеей перерезала лента реки, а впереди вставали могучие, как застывшие богатыри древности, горы, одна из которых, казалось, держала на себе само небо…
— Что, лейтенант, любуешься? — крякнул гном. — Как бы нам выйти из этой благодати. Через перевал пойдем.
Площадка, на которой мы устроили ночлег, была слишком мала для того, чтобы проводить очередной урок волшебства. Мы с Дрианном были бы видны, как парочка аистов на крыше. Поэтому Артфаал, незаметно подкравшийся из темноты и погасивший свечение шкуры, просто улегся мне на грудь и приказал спать. В нескольких шагах от нас сидели часовые, а мы с магом и Лютым тихо, чтобы не привлечь ничьего внимания, переговаривались.
— Йок — боевой маг? — первым делом спросил я.
— Не знаю, — неохотно ответил Ом. — Там какая — то история вышла, с этой татуировкой, он говорить об этом не любит и очень злится, когда спрашивают.
Злится он, надо же, какой нежный! Я решил непременно узнать о происхождении Огненного дракона на груди капрала Мелли. Вообще, я неожиданно почувствовал себя обиженным на весь благословенный мир Аматы. Будущее представлялось тяжким и беспросветным. Я угрюмо взирал на своих друзей и думал, что они, в общем — то, существа малоприятные. От их нелепого вида хотелось срочно покончить с собой…
— Думаете, сегодня кайлар нападет? — поеживаясь от пронизывающего ветра, спросил Дрианн.
— Вряд ли, слишком заметен будет, — возразил Лютый. — А ты спи, лейтенант. Мы с магичеством по очереди покараулим.
— Сколько можно, господа? — возмутился демон. — Уснуть не даете!
Воззрившись на желтые плошки его глаз, возмущенную морду и шкуру, от раздражения запульсировавшую неровным мерцанием, маг неожиданно зашелся в истерическом хохоте. Лютый с интересом наблюдал за тем, как мальчишка катается по каменной площадке. Немного успокоившись, Дрианн отер навернувшиеся от смеха слезы, посмотрел на Ома и снова закатился. До того мерзкое было у него ржание, что я, не желая ни видеть, ни слышать придурка, повернулся на бок, мимоходом скинув с себя шокированного нашим поведением Артфаала. Потом сложился пополам, подтянул ноги к груди и закрыл глаза. Надоели! Жизнь не мила! С тем и уснул, под раскаты неистового смеха и злобное фырканье демона.
Наутро моя обида на окружающий мир исчезла без следа, оставив после себя странный упадок сил и вялость. Я списал было это на свое ранение, но Дрианн тоже выглядел не лучшим образом и еле волочил ноги. Кстати, большинство солдат тоже двигались как сонные мухи.
— Горная болезнь, — важно пояснил мастер Триммлер. — Это у вас с непривычки. В горах воздух другой, тяжелый больно.
Сам гном был как всегда весел, бодр и готов к свершениям. Лютый, похоже, тоже ничуть не страдал от «тяжелого воздуха». Как все же, в сущности, слабы мы, люди, подумалось мне. Ведь здесь собрались не дети малые, и не старики, а здоровые сильные парни — и как мало надо, чтобы выбить нас из колеи.
Мы стали спускаться в долину, склон, по которому шли, был не так уж и крут, но почему — то идти вниз было гораздо тяжелей, чем подниматься. Немилосердно ныли икры и места под коленками. Я осторожно огляделся и понял, что спуск доставляет неудобство всем воинам. Мастер Триммлер споро шагал вниз, да еще и остальных подбадривал:
— Давайте, давайте, ребятушки, не ленитесь! Дорога впереди еще длинная!
— Заткнись ты, борода! — не выдержал Добб. — Ноги гудят, а тут ты еще, зудишь, как муха — навозница!
— Ходить надо уметь по горам, — парировал гном. — Ноги беречь.
— Да просто они у тебя короткие, того, этого, и не сгибаются почти. Там болеть нечему!
— О — о—о, — потрясенно протянул мастер Триммлер, спешно подбирая достойный ответ.
Однако нам так и не было суждено узнать, что сын гор думает по поводу хамства своего друга.
— Смотрите! — выкрикнул Сайм. — Там, внизу, кто — то есть!
— Конечно, есть, — сердито откликнулся Зарайя. — Красули, и прочие звери…
— Да нет, это люди!
— И как ты это понял? — недоверчиво осведомился Йок, вглядываясь в долину.
Я тоже посмотрел. Сначала ничего не сумел разглядеть, потом заметил, что возле реки двигаются какие — то крохотные букашки. Удивительно, как Сайм определил, что это люди? Шедший впереди меня Лютый чуть замедлился и вгляделся в травяное буйство долины.
— Похожи на людей, — произнес он спустя минуту. — Но точно не скажу, далеко слишком.
У эльфов зрение несколько острее, чем у нас, возможно, этим объясняется их невероятная меткость в стрельбе из лука и арбалета. Но как Сайм — то увидел? Ведь для человеческого глаза это непосильная задача. Только если… я вспомнил, как изменилось мое зрение, когда в сознание проник Мрак. Тогда, быть может… Или не может? Надо будет попробовать потом… Но если бы кто — то призвал Темный источник, я бы ощутил обратную тягу. Или не ощутил бы? Ведь заклятия — то как такового нет… О, боги Аматы! Скоро совсем с ума сойду от этих подозрений…
Мы спустились в долину без приключений, и остановились на привал. Людей, вопреки утверждениям Сайма, здесь не обнаружилось. Как хорошо было после сырых джунглей, гнилого болота и однообразной мертвой пустыни растянуться на травке! Правда, блаженствовал я недолго.
— Осторожнее, лейтенант, здесь змеи могут водиться, — предостерег меня Зарайя.
— Не знаю, как змеи, а кто покрупнее точно водится, — сквозь зубы процедил Лютый, указывая на поросший лесом узкий перешеек между двумя скалами.
Как мы ни всматривались, никто, кроме Сайма, ничего не увидел.
— Там тропа, — нетерпеливо сказал Ом, видимо, сетуя на наше беспомощное зрение.
— Ну, так и что? — крякнул мастер Триммлер.
— Утоптанная и широкая.
