умею хранить секреты. Ты одна можешь связаться с автором. Пусть она сама решит, что ей делать. Разве я не прав?
Дженни вздохнула. Она прекрасно знала, что автор не пустит Тревиса даже к себе на порог, и попыталась его в этом убедить. Дженни очень жалела, что оставила рукопись у себя на столе. Зачем он только ее заметил?
– Тревис, ты ничего не понимаешь!
– Ну, так объясни мне. Приведи хоть одну причину, почему я не смогу встретиться с ней.
Дженни раздраженно закрыла глаза. Тревис терпеливо ждал, пока она обдумывала, что ей стоит сказать, а о чем лучше умолчать.
– Это очень трудно объяснить. Ее написала моя подруга, – торопливо начала она. – В сущности, я ей и предложила. Ее брак оказался очень неудачным, он чуть не разрушил ее здоровье, да и душевно сильно травмировал. Мне пришло в голову, что ей стоит описать историю своего замужества, и тогда она очистится и избавится от этого яда. Она писала ее полтора года, и ты видел окончательный вариант. Прислала мне прочесть и попросила никому не показывать.
– Она серьезно не желает ее публиковать? – усомнился Тревис. – Неужели ей не ясно, что ее история поможет многим женщинам в подобных ситуациях?
Дженни умоляюще поглядела на него. Он ничего не понял.
– Она писала, чтобы прийти в себя. Ей безразлично, попадет она в список авторов бестселлеров или нет, так же, как и материальная сторона этого дела.
– Отлично. Я не собираюсь использовать ее книгу. Я только хочу снять женщину, проявившую в трудные для нее годы мужество и силу духа. Неужели я не вправе ее сфотографировать? Ну почему я не могу?
– Она ни за что не согласится, – упрямо повторила Дженни.
– Ты не можешь так категорично говорить за другого человека.
– За нее – могу.
Глаза Тревиса сузились и стали похожи на черные прорези.
– Ты можешь твердо знать лишь в том случае, если автор – ты сама.
Дженни засмеялась и покачала головой.
– Нет, автор не я. Зачем мне лгать и притворяться, я этого просто не умею. Хотя ты совсем потерял голову и готов поверить во что угодно.
– Дженни, я ценю и восхищаюсь твоей преданностью подруге, но постарайся понять меня. Я прошу об одном – дай мне шанс, – кротко попросил он.
Она глубоко вздохнула и посмотрела на часы. В резких, рубленых чертах угадывалась безмолвная мольба. Дженни удивило, как изменилось его лицо, утратившее привычную уверенность. Возможно, ей и следует ему сказать. Она знала, что Тревису можно доверять, и быть может, он сам откажется от мысли использовать ее подругу для своей новой книги фотографий. Рано или поздно он убедится, что эта женщина ему не уступит и никакая известность ей больше не нужна.
– Наверное, будет лучше, если ты встретишься с ней. Но предупреждаю, ее довольно трудно отыскать. Она живет не в нашем штате.
Тревис нетерпеливо кивнул. Он догадался, что близок к цели.
– Кстати, не удивлюсь, если вы когда-то были знакомы, – неуверенно продолжила Дженни.
Он нахмурил брови.
– В свое время я был знаком с массой писателей и никого из них не запомнил. Очевидно, они не произвели никакого впечатления. Что-то я не знаю человека, способного написать с подобной силой.
– Я не имею в виду профессиональных литераторов.
У Тревиса вновь сузились глаза. Он мог бы предвидеть, что его подстерегает неожиданность.
Дженни внимательно смотрела ему в глаза.
– Автор повести – Кали Хьюджес.
Мягко говоря, он опростоволосился и ему впору молить о пощаде. Мысленно Тревис перебрал немало имен и рассчитывал, что она назовет кого-то из них, но только не это. Он встал и подошел к резному шкафчику, в котором лежали кипы журналов и фотографий, но вскоре он нашел нужную папку, раскрыл ее и пролистал страницы.
– Кали Хьюджес, рост пять футов, рыжеватые волосы, карие глаза, особых примет нет, тридцать один год. Замужем за актером Блейном Саваджем, единственную дочь зовут Черил, ей два года. Снималась для восьми журналов и, в частности, трижды для «Вог», – громко прочел он и посмотрел вверх. – Конечно, никаких подробностей отсюда не узнаешь, сухая справка и только. Они не любят откровенничать, ты заметила? Может быть, боятся раскрыть какую-то мрачную тайну. Значит, сколько ей, тридцать три или тридцать четыре? Давай, уточним. Она разошлась с мужем три года назад, и все у них кончилось просто жутко, даже по голливудским стандартам. А затем началась настоящая битва из-за опеки над ребенком, и это было еще отвратительнее. Если я правильно запомнил, он обвинил ее в пристрастии к наркотикам – нашел чем удивить в этом городе, – утверждал, что у нее полно любовников и она предпочитает извращенные формы секса. Любопытно, что у него репутация голубого, и как он воспринимает извращения, не мне судить. Да, еще он заявлял, что она нарочно сделала от него аборт и карьера для нее была дороже второго ребенка.
Тревис прикрыл глаза. Он вспомнил об их единственной встрече. Тогда, в Сочельник, он увидел встревоженную и озлобленную женщину. Темпераментная, кипящая эмоциями, Кали Хьюджес ничем не походила на хладнокровную особу, которую описал во время развода Блейн.
– После этого она и девочка исчезли и никто не смог их отыскать, – припомнил Тревис и помрачнел. – Нет, случилось что-то еще.
– Кали уехала из города, – подсказала Дженни. – Блейн подкупил своим обаянием директора школы, где училась Черил, и увез девочку с собой. В последнее время ходили слухи, что он осел где-то в Европе и снимается в фильмах. Если он попытается вернуться в Штаты, его арестуют за киднеппинг. Кали так измучилась, что была на грани нервного срыва. Ее врач, опасаясь, что она покончит с собой, давал ей сильные успокоительные. Ведь она любила дочь больше жизни. Тревис, она так любила Черил, что потеря девочки едва не погубила ее. Чтобы спастись, она решила навсегда покинуть город, вернуться в родные края и начать новую жизнь. Если она и дальше пойдет по этому пути, то никогда не вернется в Нью-Йорк или Лос-Анджелес.
Тревис поглядел куда-то в пустоту.
– Значит, вы не просто вместе работали. Ты не чувствовала себя подчиненной, вы дружили, и потому она прислала тебе повесть, – задумчиво проговорил он. – Что она сейчас делает?
– Пробует наладить свою жизнь.
Тревис перебрал лежащие перед ним фотографии. Они были довольно стандартными, но и в них угадывалась яркость и жизненная сила этой женщины. Растрепанный узел и упавшие на уши волосы создавали впечатление, будто он может вдеть невидимую шпильку и собрать пряди, обрамляющие ее милое лицо. Легкая улыбка и загадочные глаза придавали ее облику нечто неуловимое. Кали нельзя было назвать красивой в обычном смысле слова, но она манила к себе, и потому ее любили снимать. Ее очень украшала улыбка и, словно освещало солнце громкой славы. Однажды Тревис встретился с этой замечательной женщиной и отдал бы многое, чтобы такая встреча повторилась.
Характерно, что в интервью она всегда говорила о своем счастливом браке. Утверждала, что очень любит мужа и ребенка и гордится своей карьерой фотомодели. Но ее муж заметно уступал ей в популярности. Он снялся в трех телесериалах, но их быстро успели забыть. Причина проста, в нем не было искры, делающей из актера звезду.
Тревис сомневался, узнает ли кто-нибудь всю правду о событиях после развода. Кали покинула дом вместе с дочерью и возбудила процесс, но наотрез отказалась сообщать подробности. Она предоставила газетам право самим строить догадки и обсуждать гипотезы. Ей понадобилось много сил, чтобы заставить своего разъяренного от злости мужа явиться в суд.
Однако Блейн решил ей отомстить и подал иск об опеке над ребенком. Началась новая грязная судебная тяжба, где он пустил в ход свои сомнительные аргументы. Кали выиграла дело, но Блейн похитил Черил и скрылся в Европе.
