фрейлин.
— Скажите, маркиз, а что вы видите в моих глазах? — обратилась к нему с вопросом королева.
— Ваше величество, с моей стороны было бы большой нескромностью говорить об этом вслух, — ответил Кайлар.
На мгновение во взгляде королевы промелькнуло вожделение.
— Маркиз, проявляя нескромность в разговоре с королевой, человек рискует лишиться языка, — с серьезным видом заявила Тэра.
— Язык существует для того, чтобы совершать бестактности, а не обсуждать их.
— Маркиз, вы заставляете меня краснеть! — воскликнула королева, не скрывая изумления.
— Был бы рад вас заставить.
На мгновение зрачки Тэры расширились, но она сразу же приняла безразличный вид.
— Маркиз Дрейк, считаю своим долгом познакомиться ближе с дворянами, состоящими у меня на службе, и прошу посети, меня в моих личных покоях. — В голосе королевы звучала нежность. — Подождите десять минут, телохранители вас проводят. Рассчитываю на ваше благоразумие и прозорливость. — Кайлар кивнул и понимающе усмехнулся в ответ. — Мы раньше не встречались? — спросила королева, немного помолчав. — Мне все время кажется, что я вас уже где-то видела.
— Действительно, мы однажды встречались. К сожалению, тогда я не произвел на вас должного впечатления.
«Это случилось во время переворота. Вонзи я клинок в твое подлое сердце, и мы избавились бы от множества проблем».
— Мы исправим это недоразумение, — проворковала Тэра.
— Разумеется.
Королева удалилась, и тут Кайлар заметил Лантано Гаруваши. Кьюрский воин смотрел на него в упор. Кайлар почувствовал, как горло сжимает невидимая рука, однако, несмотря на нескрываемое недовольство, Гаруваши остался стоять на месте. Кайлар окинул зал равнодушным взглядом, позабыв, зачем он сюда пришел. От группы фрейлин отделилась девушка и что-то прошептала стоящим у одной из дверей стражникам. Девушка обернулась, и Кайлар успел оценить огромные бархатные глаза, безупречную прическу, чистую кожу и пухлые губы, а также стройную талию и изящную фигуру. Он узнал Илену Дрейк, которая была теперь одной из фрейлин ее величества. У Кайлара возникло чувство, что он вдруг переместился во времени. Казалось, он только что видел перед собой маленькую девочку, а теперь на ее месте возникла женщина ослепительной красоты. Илена Дрейк и вправду была красавицей. Переговорив со стражниками, она посмотрела в глаза Кайлару, и на ее лице отразилось разочарование, сменившееся отвращением.
Девушка решила, что помогает старшему брату обманывать свою лучшую подругу Элену. Она думала, что, став маркизом, Кайлар жаждет переспать с королевой, позабыв о прежней любви. Разочарование, промелькнувшее во взгляде Илены, было хуже самого страшного гнева. До сегодняшнего дня девушка считала, что Кайлар не способен совершить дурной поступок, и вдруг он обманул ее ожидания.
Королева Грэзин, извинившись перед гостями, покинула зал.
Кайлар оглянулся и увидел Римболда Дрейка, который, прихрамывая и опираясь на трость, направлялся к нему. Дрейк перевел взгляд с лица Кайлара на руки, ожидая увидеть кольца, которых там не оказалось.
— Она прекрасна, — обратился Кайлар к Дрейку.
— Вылитая мать. Двадцать лет назад Улана выглядела точно так же, правда, в ней было больше огня.
Несмотря на постигнувшее его горе, граф не мог скрыть своей гордости. Улана Дрейк была матерью и Кайлару, когда он это позволял. Эта женщина отличалась удивительным изяществом и грацией, а ее красота с годами только расцветала, о чем Кайлар не преминул сказать графу.
Лицо Римболда окаменело, и он закрыл глаза, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами.
— Хватит, перестань. А не то я начну богохульствовать и обвинять в своей утрате Господа.
Кайлар уже открыл было рот, чтобы задать вопрос, как вдруг в соседнем зале, где собралась толпа жаждущих послушать придворного барда, он увидел прекрасную белокурую женщину в синем шелковом платье. Вырез на спине был таким глубоким, что едва закрывал ягодицы. У Кайлара перехватило дыхание, на мгновение показалось, что это Элена, но он тут же понял свою ошибку. Дейдра, покачивая роскошными бедрами, пробиралась сквозь толпу, ища кого-то глазами. А еще говорила, что оставила прежнее ремесло и не торгует телом.
Граф наконец справился с волнением и, вопросительно приподняв бровь, посмотрел на Кайлара:
— Итак, что тебя интересует?
Кайлар тоже пришел в себя и решил, что на данный момент лучше придержать язык за зубами.
— Нет, ничего.
— Кайлар, ты — мой сын или мог бы им быть, и, если хочешь что-то спросить, я прощу любую бестактность.
Кайлар некоторое время боролся с собой, а потом решился:
— С Сэрой, Мэгс и Уланой произошла страшная трагедия, а главное, их гибель была бессмысленной, хотя вряд ли в нашем мире найдешь здравый смысл. Я хочу спросить о другом. Становится ли вам еще тяжелее на душе при мысли, что где-то есть Бог, который мог предотвратить беду, но не сделал этого?
Граф Дрейк нахмурил брови и задумался.
— Кайлар, когда мы сталкиваемся с трагедией, не действуют никакие доводы. Что толку говорить себе, что трагедия бессмысленна? Ведь сердце все равно разрывается на части. Думаю, тебе так же тяжело, как и мне, когда я взываю к Господу, желая знать, за что любимых людей постигла такая страшная участь, а он молчит. Мы оба переживем это горе, но в отличие от тебя у меня останется надежда.
— Наивная надежда.
— Покажи мне счастливца, который не смеет надеяться.
— Покажите мне храбреца, который не осмелится посмотреть правде в глаза.
— Ты считаешь меня трусом?
Кайлар пришел в ужас от своих слов.
— Я не хотел…
— Прости меня, — сказал граф, — не следовало задавать этот вопрос. Поговорим о чем-нибудь другом. Послушай, если ее величество придерживается обычного распорядка, то она ждет твоего визита.
Кайлар поперхнулся от неожиданности. Выходит, Дрейку все известно?
— Вообще-то я хотел спросить… Что вам известно о моих способностях?
— Тебе не кажется, что здесь не самое подходящее место для подобных разговоров? — осторожно спросил граф.
— Для них настало подходящее время, — возразил Кайлар.
Он давно заметил, что за ним наблюдают трое мужчин, шесть женщин и двое слуг. Из всей компании только один слуга, наверняка чей-нибудь шпион, стоял достаточно близко и мог слышать разговор. Однако оставаться на одном месте долгое время нельзя, так как это вызовет подозрения. Кайлар встретился с ним глазами, и, повинуясь взгляду, слуга стремглав понесся за очередной тарелкой с бутербродами.
— Я вижу чужую вину. Не всегда, но часто. Иногда даже могу точно сказать, что именно совершил человек.
Лицо графа покрыла мертвенная бледность.
— Са'каге отдали бы все на свете за такой дар. — Видя, что Кайлар хочет возразить, Дрейк сделал предупреждающий знак рукой. — Впрочем, если учесть, что шантаж и вымогательство тебя не интересуют, я считаю подобный дар тяжким бременем.
Об этом Кайлар до настоящего момента не задумывался.
— Я просто хочу знать, почему меня наделили такой силой и чем ее считать: даром или проклятием? С какой целью Господь сотворил со мной это?
— А, понимаю. Надеешься услышать от меня слова, оправдывающие цареубийство?
Кайлар испепелил взглядом шпиона, который вернулся с блюдом закусок, и тот торопливо повернул в
