– Чокнутая? – возмутилась Милли.
– Я не хотел с ней разговаривать! – с жаром защищался Руперт.– И не хочу.
Он посмотрел на Милли. В его голубых глазах плескалось смятение.
– Послушайте, я, пожалуй, пойду.– Милли встала и схватила сумочку.– Приятно было познакомиться,– кивнула она Франческе.– Честное слово, я всего лишь старая знакомая.
– Правда? – спросила Франческа, вперив пристальный взгляд светлых глаз в лицо мужа.– И все-таки, что ты должен мне сказать?
– Пока, Руперт,– торопливо попрощалась Милли.– Пока, Франческа.
– Что ты должен мне сказать, Руперт? Что? А вы,– Франческа повернулась к Милли,– не смейте никуда уходить.
– У меня поезд,– сказала Милли.– В самом деле, мне пора. Искренне сожалею.
Не глядя на Руперта, она быстро миновала барную стойку и, взбежав по деревянной лестнице, вышла на улицу. Очутившись на свежем воздухе, Милли вспомнила, что забыла на столе зажигалку. Дешево отделалась, подумала она.
Изабел сидела на кухне дома номер один по Бертрам-стрит и обшивала кружевную подвязку синей лентой. Оливия сидела напротив, пытаясь сделать из куска ярко-розового шелка замысловатый бант. Время от времени она с недовольством поглядывала на дочь и вновь возвращалась к своему занятию. В конце концов Оливия отложила бант в сторону и подошла к столу, чтобы заварить чай.
– Как поживает Пол?
– Кто? – не поняла Изабел.
– Пол! Тот самый, доктор! Часто с ним видишься?
– А, этот,– скривилась Изабел.– Нет, не встречала его уже несколько месяцев. У нас и была-то всего пара свиданий.
– Какая досада,– посетовала Оливия.– Обаятельный молодой человек. И, по-моему, настоящий красавчик.
– Просто у нас с ним не сложилось.
– Дорогая моя, как жалко!
– А мне нет. Я сама порвала отношения.
– Почему? – Оливия начала всерьез злиться.– Чем он тебе не угодил?
– Честно говоря, странноватый он какой-то.
– Странноватый? – подозрительно переспросила миссис Хэвилл.– В каком смысле?
– Ну так, странноватый.
– Ты имеешь в виду психические отклонения?
– Да нет же! Странноватый, и все.
– А мне он показался очень милым,– вздохнула Оливия, заливая чайник кипятком.– Таким приятным молодым человеком.
Изабел промолчала, и только ее иголка в ее руках запрыгала резче.
– Позавчера я встретила Брэнду Уайт,– сменила тему Оливия.– Ее дочь в июне выходит замуж.
– В самом деле? – подняла глаза Изабел.– Она все еще работает в «Шелл»?
– Не знаю,– буркнула миссис Хэвилл, потом улыбнулась дочери.– Я к чему говорю: она познакомилась со своим женихом на вечеринке для молодых специалистов в одном шикарном лондонском ресторане. Кстати, очень модная затея в последнее время. Наверняка там было полно достойных мужчин.
– Да уж, не сомневаюсь.
– Брэнда может узнать телефон этого ресторана, если тебе интересно.
– Не надо, спасибо.
– Дорогая, ты не даешь себе ни единого шанса!
– Отстань! – рявкнула Изабел и воткнула иголку в ткань.– Это ты не даешь мне шанса! Пилишь и пилишь, как будто у меня в жизни нет другой цели, кроме как найти мужа. А как насчет моей работы? Насчет друзей?
– А как насчет детей? – резко перебила ее Оливия.
Изабел побледнела.
– Может быть, я рожу ребенка без мужа,– помолчав, сказала она.– Так сейчас многие поступают.
– Теперь ты начала молоть чушь,– рассердилась миссис Хэвилл.– Ребенку нужна полноценная семья.– Она поставила чайник на стол, уселась и раскрыла свой красный блокнот.– Так, что еще нужно сделать…
Изабел, не моргая, уставилась на чайник – большой, разрисованный яркими утками; он участвовал в семейных чаепитиях, сколько она себя помнила. Еще с тех пор, когда они с Милли бок о бок сидели за столом в одинаковых платьицах и ели бутерброды с пастой «Мармайт». Ребенку нужна полноценная семья… Что значит «полноценная», черт побери?
