сплошное страдание.
– У меня был роман с мужчиной.
Он помолчал, ожидая хоть какой-нибудь реакции: вздоха, крика.
Франческа не поднимала головы и оставалась недвижной.
– Мужчину звали Аллан.– Руперт сглотнул.– Я его любил.
Он посмотрел на жену, едва осмеливаясь дышать.
– Ты все выдумал,– вдруг сказала она.
– Что?
– Я поняла. Тебя грызет вина из-за той девчонки, Милли, и ты решил выдумать глупую историю, чтобы отвлечь мое внимание.
– Я ничего не выдумывал. Это правда.
– Нет,– замотала головой Франческа.– Нет.
– Да.
– Нет!
– Да, Франческа! – крикнул Руперт.– Да! Да! Да! У меня была любовная связь с мужчиной. Его звали Аллан, Аллан Кепински.
Воцарилось долгое молчание. Потом Франческа подняла глаза на мужа. Она выглядела совсем измученной.
– Ты в самом деле…
– Да.
– Прямо вот так…
– Да.– Руперт испытывал одновременно облегчение и боль, как будто с плеч свалился тяжелый камень, освободив его от бремени, но оставив кровоточащие раны.– Мы занимались сексом.– Он закрыл глаза.– Занимались любовью.
Внезапно на Руперта нахлынули воспоминания. Он снова был с Алланом, в темноте, ласкал его кожу, волосы, язык; трепетал от наслаждения…
– Я не хочу больше ничего слышать,– прошептала Франческа.– Мне нехорошо.
Руперт открыл глаза. Его жена встала и, пошатываясь, побрела к двери. Она страшно побледнела. Когда она взялась за дверь, Руперт заметил, что у нее трясутся руки.
Его накрыло чувство вины.
– Прости,– вымолвил он.– Франческа, прости.
– Не у меня проси прощения,– нервным, скрипучим голосом сказала она.– Проси прощения у Господа нашего.
– Франческа…
– Молись о прощении. Я…– Она не смогла продолжить и глубоко вздохнула.– Я тоже буду молиться.
– Пожалуйста, давай поговорим! – в отчаянии произнес Руперт.– Ну почему мы не можем хотя бы поговорить?
Он поднялся и подошел к Франческе.
– Не смей! – взвизгнула она, когда он дотронулся до ее рукава.– Не прикасайся ко мне!
Ее глаза гневно сверкали на белом как полотно лице.
– Я…
– Не подходи ко мне!
– Но…
– Ты занимался со мной любовью,– прошептала она,– ты трогал меня! Ты…
– Франческа…
– Меня сейчас стошнит,– сдавленно проговорила она и выбежала из комнаты.
Стоя у двери, Руперт слышал, как она взбежала по лестнице и заперлась в ванной. Его била дрожь, ноги были словно ватные. В глазах жены он увидел такое омерзение, что ему хотелось уползти прочь и забиться в самый дальний угол. Она отшатнулась от него, как от прокаженного, точно боялась, что его тяжкий грех может просочиться сквозь поры и заразить ее; точно он был неприкасаемым.
Руперт чувствовал, что вот-вот не выдержит и разрыдается. Вместо этого он нетвердым шагом подошел к шкафчику со спиртным и достал оттуда бутылку виски. Откручивая пробку, вдруг увидел свое отражение в зеркале: воспаленные глаза, на щеках алые пятна, затравленное выражение лица… Он выглядит больным как изнутри, так и снаружи.
«Молись,– сказала Франческа.– Молись о прощении».
Руперт крепче сжал горлышко бутылки. «Господи,– начал он,– Отец наш небесный, прости меня…» Однако слова застревали на губах, он произносил их без души, он не горел желанием раскаиваться, искупать свою вину. Он презренный грешник, и ему на это наплевать.
