когда кто-то носится с тобой! – с легкой завистью подумала она.
– У тебя есть братья или сестры? – спросила Сузи.
– Я единственный ребенок. – Клэр вздохнула. – Бабушка с дедушкой неохотно воспитывали одну внучку, а что бы было, если мама подбросила бы им двоих детей?
Разговор перешел на другие, более общие темы, и к концу трапезы у них установились дружеские отношения. Вскоре пришел физиотерапевт и вместе с Сузи удалился на застекленную террасу – на пытку, по выражению девушки.
Клэр же отправилась в свою комнату распаковывать вещи. Ей должно понравиться здесь, думала она, глядя в широкое окно: за ним, сколько хватало глаз, тянулись невысокие холмы, покрытые редким кустарником. Пейзаж ничем не напоминал Северную Дакоту с ее буйством зелени густого леса, окружавшего ферму бабушки и дедушки.
Там Клэр провела свои отроческие годы. Лес всегда был для нее своего рода прибежищем, где она обретала умиротворение и душевный покой, которых не находила среди людей на маленькой ферме.
Такое же чувство защищенности она испытывала и среди этих холмов. Что-то подсказывало ей, что здесь она могла быть счастлива.
Из-за дома выехал всадник на черной лошади. Он ехал легким галопом; серая ковбойская шляпа закрывала глаза, клетчатая рубашка плотно обтягивала плечи. Тони Олдус? Сердце забилось сильнее, грудь стеснило, она не могла рассмотреть седока, но точно знала, кто это.
Как будто почувствовав на себе взгляд, всадник повернулся и посмотрел прямо на нее. Жаркая волна окатила ее с головы до ног. Она хотела помахать ему, но, не в силах пошевелиться, замерла на месте.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он отвел от нее взгляд, что-то крикнул лошади и скрылся из виду. Клэр едва дышала, ноги не держали ее.
3
Помощь Сузи в приготовлении ужина заключалась в том, что она показывала Клэр, где что лежит, и той уже не приходилось рыскать по шкафам. Клэр было приятно общество девушки. Сузи мало выходила, и нетрудно было догадаться почему – она считала, что ее хромота бросается в глаза, и предпочитала избегать любопытных взглядов. Но, согласитесь, стать затворницей в девятнадцать лет очень трудно. Клэр, как никто другой, понимала, что значит быть одинокой и жаждать общения – в юности она сполна испытала эти чувства.
Когда ужин был на столе, Сузи болтала с Клэр так, словно знала ее много лет, а не несколько часов. Девушки явно симпатизировали друг другу.
Подходя к кухне, Тони услышал смех и остановился в дверях, потрясенный: сестра смеялась впервые за многие месяцы, а Клэр Хилз выглядела еще прелестнее, чем утром. Она раскраснелась от готовки, глаза ее оживленно блестели, заколка в волосах ослабла, и пышные локоны падали на плечи, щека была запачкана мукой, на простом белом переднике, повязанном вокруг тонкой талии, красовалось пятно от томатного соуса. Но это придавало ей особое очарование.
Он еле сдержался, чтобы не схватить ее в охапку и не осыпать поцелуями милое смеющееся лицо.
– Тони, Клэр приготовила спагетти и испекла хлеб, – оживленно сообщила Сузи.
– Испекла хлеб? – Вот, оказывается, чем так вкусно пахло! Он увидел на разделочном столике завернутые в полотенце булки.
– Нельзя же есть спагетти без чесночных тостов, – со знанием дела заявила Клэр; голос ее слегка дрожал – то ли от того, что она устала, возясь на кухне, то ли от того, что увидела Тони, – ему чертовски хотелось знать это наверняка.
– В холодильнике полно хлеба. – Он повесил шляпу на крючок у двери и провел ладонью по темной густой копне волос.
– Но свежий куда лучше! – не сдавалась Клэр.
Он внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.
– Бьёте наверняка.
Девушка невинно заморгала, но глаза лукаво блеснули: она поняла, что он имел в виду, – Клэр во что бы то ни стало хочет остаться после испытательного срока и готова ради этого печь хлеб.
– Вы не любите свежий хлеб? – Ее голос прозвучал задиристо.
– Люблю. – Тони бросил на Клэр многозначительный взгляд.
Он заметил, что его младшая сестра с любопытством смотрит на них, и постарался сдержать улыбку – ему не следует забывать, что Сузи была уже не маленькой и легко могла догадаться, что кроется за словесным поединком между братом и новой домработницей.
Клэр повернулась к плите, вылила в спагетти соус, перемешала; пальцы ее дрожали. Тони Олдус был олицетворением мужественности и красоты; никогда в жизни она не встречала ничего подобного. Но именно потому, что она трепетала при одном взгляде на него, она решила держать себя в руках и ни единым словом или жестом не выдать своих чувств. Только не знала, как это сделать.
Четвертым за столом был друг семьи по имени Питер Вуд. Тони сказал, что летом он работает в «Керли-лайн». Впервые Клэр окружали такие красивые мужчины. Может быть, вода в Канзасе обладала чудодейственной силой, и они выросли могучими, как секвойи, или она случайно забрела в страну великанов?
Питер был такого же роста, как Тони. Невероятно, но плечи у него были даже шире, а руки, казалось, могли сокрушать гранитные глыбы. Однако на этом их сходство заканчивалось – волосы Питера были цвета спелой пшеницы, а глаза – ярко-голубые.
– Вы симпатичнее Нэнси, – вместо приветствия сказал Питер.
– Спасибо. – Рука Клэр исчезла в его лапище; всматриваясь в классически правильные черты лица Питера, она подумала, что он вполне мог бы позировать для статуи античного бога. Но потрясение,
