— Мы?
— Так точно, мэм. — Его медлительная обычно речь стала быстрой и запальчивой. — Здесь на Западе мы не любим ребят с городскими замашками.
— Вы что, упаковываете их в чересседельные сумки?
— У нас имеются свои методы, леди, — продолжал Алан с наигранной угрозой, не обращая внимания на шутливое замечание.
— К-какие методы? — Голос девушки дрожал, скрывая рвавшийся наружу смех.
— Виселица, — медленно произнес Алан, наклоняясь к девушке.
— Из-за зубочисток? — В вопросе Трэллы звучало презрение.
— Нет. Хотя не скрою — я успел полюбить эти маленькие палочки, — ответил он, бросая печальный взгляд в сторону коробка. — Дело в принципе. Я считаю, что виселица — слишком милосердно для такой шустрой дамочки, специализирующейся на зубочистках.
— Шустрило по зубочисткам? — Смех душил ее.
— Такие, как ты, требуют более строгих мер.
— Каких? — Девушка заметила блеск в глазах партнера и, как бы защищаясь, подняла руку. — Алан, не вздумай!
Впрочем, протестующий крик не остановил Алана, который бросился на нее, немилосердно вцепившись в плечи. Они устроили веселую возню, напрочь забыв о снежной метели. За несколько минут картежники перенеслись на десять лет назад, когда Трэлла была еще подростком и они часто устраивали такие шутливые потасовки.
Бывало, Алан держал драчунью за ноги вниз головой и грозил отпустить, а она, смеясь, просила о пощаде. Разве сейчас повторишь подобное? Они поняли это, когда Трэлла дернулась, стараясь высвободиться из цепких рук. Смеясь, Алан снова попытался схватить ее — не получилось. Испытанный в давние дни прием привел к неожиданному результату — его рука легла поперек ее груди. Жест, от которого вздрогнули оба.
Смех внезапно оборвался. Так что ты пытался упорно не замечать, Алан? Так на что ты шла и чего так боялась, Трэлла? Алан убрал руку, но ладонь все еще ощущала прикосновение к упругой женской груди.
Бедный Алан, вечно контролирующий себя и свои чувства, почувствовал нестерпимый сексуальный голод и неожиданно оказался лежащим на Трэлле. Их разделяло только одеяло, прикрывавшее распростертое под ним тело. Ярко-каштановые волосы девушки огненным веером разметались на белоснежной ткани.
Мужчина увидел, как потемнели глаза девушки, и ощутил, каким податливым стало ее тело. Взгляд упал на рот Трэллы — она нетерпеливо облизала кончиком языка нижнюю губу. Блестевшая влага, оставшаяся на ее поверхности, притягивала взор, приглашая прикоснуться к нежным губам.
Он опустил голову. Девичьи губы раскрылись. Вдруг, извергнув из себя проклятия, Алан вскочил на ноги. Какое-то мгновение он стоял спиной к ней, пытаясь унять ошеломившее его желание поцеловать девчонку. Та, конечно, поняла его муки и сомнения.
— Зубочистки рассыпались, — торопливо произнесла она.
— Что? — Голос у Алана был растерянный.
— Зубочистки, — повторила уже спокойнее Трэлла, — которые ты проиграл мне, на полу.
Действительно, маленькие палочки валялись у его ног. Слова извинения были готовы сорваться с его губ, но стоп! Может, он неправильно истолковал ее взгляд? Тогда он выставит себя круглым идиотом, прося прощения за то, что, с ее точки зрения, не требовало никаких извинений.
— Я соберу их. — Алан стал подбирать с пола разбросанные повсюду зубочистки.
Девушка согнула ноги, притянула колени к подбородку и обхватила их руками. Ее била невидимая со стороны дрожь.
Алан подводил свои итоги, у нее был свой подсчет: он хотел ее поцеловать. Еще одно мгновение, и это бы произошло. Женщина легко угадывает подобные намерения. Ее сердце трепетало от радости. Наконец-то этот упрямец увидел в ней не малышку из прошлого, а женщину из настоящего. Он хотел ее! Она до сих пор ощущала на своей коже тепло его ладони. В этом месте грудь налилась и томительно заныла. Интересно, он почувствовал, как напрягся ее сосок, соприкоснувшись с ладонью? Если да, то Алан не мог не понять, что она ждала его поцелуя.
Еще крепче обхватив колени руками, Трэлла взглянула на мужчину из-под пушистых ресниц. Он совсем рядом, протяни руку, и можно запустить пальцы в густую копну его золотистых волос. Но плотно сжатые мужские губы остановили жест. Алан, возможно, и хотел ее, но ему не нравилось собственное малодушие. Пусть пока свыкается с мыслью, что имеет дело со взрослой женщиной.
Трэлла положила подбородок на колени и слегка улыбнулась. Немного терпения. К нему придет понимание, что они созданы друг для друга. Она терпелива, а погода позаботится о времени. Лишь бы шел и шел этот изумительный снег. Самый счастливый снег в ее жизни.
Сложив последние зубочистки в коробок, Алан взглянул на девушку. Взгляд ее был устремлен на падающий снег. Но почему на ее лице такое мечтательное выражение?
Злясь на себя, Алан резко выпрямился и стремительно направился к печке. Рывком открыв дверцу топки, он швырнул в нее коробок с зубочистками. Печь с радостью приняла неожиданный подарок, ярко высветив комнату. Алан задумчиво смотрел, как огонь пожирает его проигрыш.
Сегодня уже поздно, но первое, что он сделает завтра с утра, — свяжется с Солом по рации. Она хранилась где-то в хижине на экстренный случай. Пусть приезжает за Трэллой и увозит ее отсюда. Метель не метель, но ему не по силам оставаться наедине с неожиданно выросшей сестренкой.
— Пожалуйста, не говори Солу, что я здесь, ты же знаешь, что он сделает.
— Брат пошлет сюда кого-нибудь на вездеходе за тобой, — ответил Алан, не желая видеть умоляющий взгляд девушки.
— Вот именно. А я не хочу уезжать отсюда.
— Снег прекратился, — сказал он, наливая воду в кастрюлю. — Пешком идти, конечно, трудно, но вездеход легко пройдет по такому снегу.
— Но я не хочу уезжать, — продолжала канючить Трэлла.
— Ты уедешь.
Нет, если он хочет сохранить рассудок, она не останется здесь. Не говоря уж о желании остаться в живых, — Сол, будьте уверены, прибьет его как миленького, если узнает, что сестра живет с ним в одной хижине.
— А почему, собственно, уеду? — Девушка наклонилась над столом, пытаясь привлечь взгляд Алана. — Я не доставлю тебе ни хлопот, ни проблем.
Ты уже стала для меня сплошной проблемой.
— Я полностью возьму на себя кухню.
— Ты плохо готовишь.
— Нет, хорошо.
— Я чуть не сломал зуб о печенье, которое ты как-то приготовила для нас с Солом.
— Господи! Это было аж десять лет назад. Полгода в ныю-йокрском институте кулинарии многому меня научили.
— Чего ты там забыла в этом институте? — Алан разбил яйца над сковородкой, стоящей на огне.
— Я собиралась выучиться на шеф-повара. — Девушка махнула рукой, будто напрочь отметая недавние амбиции. — Но это уже в прошлом. Главное, что я научилась хорошо готовить.
— Я и один не умру здесь с голода. — Алан отчаянно пытался не замечать мольбу в глазах девушки. Черт возьми, он ведь старается ради ее же блага. — Кроме того, непонятно, почему ты хочешь запереть себя в этих стенах.
— Если я попаду домой сейчас, мне придется сказать Солу, что я бросила учебу. Опять.
— Опять? И сколько же раз ты уже бросала?
— Не так уж и много.
— Если мне не изменяет память, не менее четырех-пяти раз.
