Но потом они все смеялись и болтали, как старые друзья, и Бобби рассказывал им о Хедде Хоппер, его новой клиентке, которая по три месяца не моет головы и делает такие высокие начесы, что ей приходится все время носить шляпы, чтобы прическа не развалилась. А на днях у них была ужасная сцена, когда известный киноартист – красивый, но горький пьяница, каким-то образом пробрался в их складское помещение и устроил настоящий погром. Он стал все заворачивать в туалетную бумагу: цветы, стулья, лампы, клиентов – абсолютно все.
– Ну и как вы понимаете, это была суббота. Когда больше всего народу.
Но все равно никто не стал вызывать полицию. Было бы еще хуже. В конце концов ему это надоело, и он ушел.
Бет продолжала смотреть на Дру в зеркале, пока она рассказывала о пробах для «мыльной оперы», которая будет идти по пятнадцать минут каждый день пять раз в неделю. Она надела летнее, без рукавов, цвета пыльной розы платье, а вокруг шеи обернула шифоновый шарфик. У нее был такой очаровательный и невинный вид, что она могла бы рекламировать шампунь «Брек».
– Это роль инженю, – сказала она. – Только они хотят, чтобы она была рыжей.
– Ух ты, здорово, – сказала Бет. Но перед глазами ее стояла та сцена, когда они были с ней в мотеле, на бульваре Вентура.
Одна из симпатичных негритяночек увела Дру мыть голову, а Бобби наклонился и зажег сигарету с помощью золотой зажигалки, тоненькой, как листок бумаги.
– О вас идет слава, Бет, – сказал он своим проникновенным голосом. – Надо быть поосторожнее.
Она почувствовала, как немеет все ее тело, волоски на руках встали дыбом. Она потеряла голос – так это ее расстроило.
– Нет, нет, – прошептала она.
– А этот ваш парень, этот темноволосый парнишка, который привозит вас сюда. Говорят, что он торгует наркотиками, причем ворочает по-крупному.
– Нет, Бобби, – уверенно сказала она. – Это не так. Он богат. Нужно только прийти взглянуть на его дом, на участок. Представляешь, там есть даже озеро. Так зачем же ему заниматься такими делами?
– Не знаю. Но так говорят.
Это началось так же, как обычно. Этот клиент жил неподалеку от Сансет-стрит, рядом с рестораном «Ля Рю», одним из самых фешенебельных в городе. Там располагалось несколько небольших домов, сгрудившихся вокруг большого, выстроенного по олимпийским стандартам бассейна и двух теннисных кортов, пригодных для мировых чемпионатов, на которых при свете прожекторов тренировались две девушки.
Мужчина, открывший дверь ровно в девять, был, как с удивлением заметила Бет, очень приятным. Что- то около тридцати, светлые волосы, приятная улыбка и потрясающий загар. И весьма элегантный – на нем была домашняя клетчатая куртка, в зубах зажат мундштук из черного дерева.
– Меня зовут Дон, – сказал он, отступая в сторону, чтобы дать ей войти.
– А меня Джейн, – сказала она.
– Что-нибудь выпьешь? – спросил он. – Может быть, водку с лимонным соком?
– Отлично, – сказала она, оглядываясь вокруг.
Это была очень славная комната, с датской современной мебелью, светлой и кажущейся очень хрупкой. Одна стена была из сплошного стекла, сквозь нее были видны кусты и бассейн. В одном углу стоял рояль с раскрытыми нотами. Из стереосистемы слышались звуки классической музыки. Великолепный мужик и великолепное местечко… И зачем он тратит на это деньги, подумала она. Господи, он же может иметь кого угодно. Она удивилась, что он не отменил ее вызов.
– Надеюсь, вам понравится, – сказал он, протягивая ей напиток в красивом хрустальном бокале, тоже очень стильном, с такой тонкой ножкой, что казалось, она хрустнет, если сжать ее сильнее.
– Да, спасибо, – поблагодарила она.
– Не хотите ли присесть? – спросил он.
– Да, спасибо, – повторила она, направляясь к дивану.
И тут она их увидела. Два меховых комочка, которые зевали и царапались. Это были сиамские котята, не больше трех-четырех месяцев от роду.
– Ой! – воскликнула она. – Какие хорошенькие! Просто прелесть.
– Малер и Моцарт. – Он улыбнулся. – Я музыкант.
– Ой, ну какая прелесть, – сказала она, опускаясь на колени, чтобы их погладить, потискать их шелковистую плоть. Как же приятно чувствовать их теплоту, их щекочущие мокрые язычки.
– Вы меня удивили, – сказал он, усаживаясь рядом с ней.
Она вопросительно взглянула на него, положив одного котенка к себе на колени и слушая, как тот замурлыкал.
– Во-первых, ты очень хорошенькая, – сказал он. – И потом, ты выглядишь как школьница.
– Нет, уверяю вас, – заверила она.
– Право, у тебя такой вид, – сказал он. – Но это еще лучше. – Он чокнулся с ней и улыбнулся. – Допивай, – сказал он. – Мы прекрасно проведем время.
Обычно Бет много не пила, ей хватало одного бокала на весь вечер, но Дон заставил ее допить и налил еще, с улыбкой протягивая бокал. Она сделала глоток, чувствуя, что ей как-то не по себе. Глаза как будто не могли сфокусироваться, мысли спутались. Она машинально поглаживала котенка, покусывающего ее руку. Она даже не заметила, как Дон поднял ее и, толкнув дверь, внес в спальню и положил на широкую
