ним подошли Маргарет и Дженет.
— Итак, вот ты где! — весело сказала Маргарет. — Я так рада, что ты решила прийти! Росс обещал, что постарается тебя убедить. Когда я разговаривала с Кевином, он сказал, что твой муж — настоящий герой. Не понимаю, почему Лина продолжает сюда приезжать…
— Я надеюсь, что Росс не примет ее обратно, — сказала Дженет. Увидев предостерегающий взгляд Маргарет, она дерзко сказала: — Что ж, она никому не нравится. Тебе она не нравится, не так ли, Роб?
— Я… я не так уж хорошо ее знаю…
— Будь честным!
— Ну, нет… По правде говоря, не нравится.
Чтобы больше не смущать Роберта, Маргарет переменила тему, и они принялись обсуждать бал. Потом Маргарет и Дженет ушли.
Когда оркестр заиграл старую мелодию Гершвина, Роберт повел Кэти на танцпол.
Спустя полчаса они все еще танцевали, когда Кэти увидела, что Росс и его сестра возвращаются в зал. Похоже, они были в кабинете. Вот Маргарет встала на цыпочки и поцеловала его в щеку, а потом с улыбкой пошла прочь.
Когда объявили последний перед ужином номер программы, Росс подошел к Кэти и сказал:
— Это мой танец.
Они принялись танцевать медленный фокстрот, мечтательный и романтичный. Росс крепко обнял Кэти, привлекая к себе. Она решила, что, вероятно, они танцуют вместе в последний раз, что она в последний раз оказалась в его объятиях. Она положила голову ему на плечо, он касался щекой ее волос…
Когда музыка закончилась, Кэти обнаружила, что находится лицом к лицу с Линой. Та выглядела настолько разгневанной, что Кэти вздрогнула. Но это выражение мгновенно исчезло с лица Лины, когда она с улыбкой повернулась к Россу и весело спросила:
— Теперь ужин?
Лина остановилась возле одного из стульев и взяла палантин с серебряной вышивкой в тон платью.
Когда Росс вежливо накинул на нее этот красивый палантин, она сказала:
— Спасибо, дорогой, — и, наклонив голову набок, подставила губы для поцелуя. Но он, казалось, этого не заметил.
Тут к ним подошел Роберт и отдал Кэти ее сумочку.
Большая комната, куда подали ужин, была очень красиво отделана. Они уселись за один из столиков. Росс повесил палантин Лины на спинку ее стула, налил всем вина и заговорил весело и непринужденно.
Кэти не нашла, что именно ей сказать, а Лина, которую явно выбило из колеи то, что Росс отказался ее поцеловать, казалось, размышляла о чем–то, поэтому разговаривали двое мужчин.
К ним подкатили столики на колесиках, на которых они увидели десерты. Затем подали кофе и ликеры.
Когда один из официантов поставил на их столик чашки, сливки, сахар и кофейник, Роберт повернулся к Кэти и заговорил:
— Как я понимаю, Карл…
Спустя долю секунды Кэти вскрикнула: кофейник, полный горячего черного кофе, опрокинулся, и кофе вылился на Кэти. Она вскочила на ноги, не чувствуя ничего, кроме жгучей боли.
Росс расстегнул застежку–молнию на платье Кэти, снял с нее платье и набросил на нее палантин. Спустя секунду он повел ее к двери, потом прошел с ней через зал и помог подняться по лестнице.
Пытаясь высвободиться, она возразила:
— Я хочу вернуться к себе… Я не хочу…
— Мы поступаем по–моему.
В своих апартаментах он привел Кэти в ванную, снял с нее открытые туфли и палантин и поставил под душ. На ней все еще были лифчик и трусы. Кэти охнула, когда на нее потекла холодная вода.
— Оставайся там, где находишься, до тех пор, пока я тебе не скажу.
— Это становится привычкой, — заметила она, сморщившись от боли.
Он снял смокинг, закатал рукава рубашки и потянулся к аптечке.
Прошло приблизительно полторы минуты. Жгучая боль ослабла, и Кэти начала бить дрожь.
— У тебя все в порядке? — спросил он.
— О, з–з-здорово. — У нее стучали зубы.
Он закрыл кран, помог Кэти выйти из–под душа и начал снимать с нее залитое кофе нижнее белье, но она оттолкнула его руки.
— Не будь дурой, — нетерпеливо сказал он. — Я не собираюсь к тебе приставать. Мне нужно, чтобы у тебя было сухое тело, тогда я смогу опрыскать тебя вот этим.
«Этим» оказалась коробка с анальгетиком. Он успокаивающе подействовал на те немногие красные пятна, которые остались у нее на коже. Потом Росс завернул ее в мягкий халат.
Он распустил ее мокрые волосы, после чего принялся их сушить. Повел Кэти в гостиную и усадил в кресло перед камином.
— Как ты себя чувствуешь? Тут присутствует по меньшей мере один врач, если ты…
— Нет, нет… В этом нет необходимости.
— Уверена?
— Да, вполне уверена. — Понимая, что, несмотря ни на что, она должна его поблагодарить, Кэти добавила: — Благодаря твоим быстрым действиям у меня не будет даже волдыря.
Он вышел на минуту или две, а потом вернулся. У него в руках были палантин Лины, его смокинг и стакан с жидкостью молочного цвета.
Он протянул ей стакан.
— Выпей.
— Что это? — с подозрением в голосе спросила она.
— Одно из болеутоляющих средств, на всякий случай.
Он расправил рукава рубашки и надел смокинг.
— Подожди здесь. Я должен заняться одним делом.
Когда он направился к двери, она неуверенно спросила:
— Куда ты?
— Сказать Роберту, что у тебя все в порядке, и вернуть палантин Лине.
Росс вернулся через несколько минут. У него был довольный вид. Он снял смокинг и галстук–бабочку, после чего уселся в кресло напротив Кэти.
— Если бы ты показал мне, где тут черная лестница… Я бы очень хотела уйти.
— Уйти? Куда уйти?
— К себе, конечно.
— Я думал, что, поскольку Карл не вернется, ты, может быть, останешься здесь.
— Нет, мне не хотелось бы оставаться здесь. Мне никогда не нравилась мысль оказаться втроем в постели.
— Жаль, — протяжно сказал он, откидываясь на спинку кресла и лениво вытягивая длинные ноги. — По–моему, это может быть довольно забавно…
У нее запылали щеки. Она вскочила на ноги.
— Я хотела бы уйти!
— А я хотел бы, чтобы ты осталась. Но прежде чем ты примешь решение, хочу, чтобы ты кое–что примерила.
Он подошел к ней сзади и что–то надел на стройную шею. Потом взял ее за руки повыше локтей и слегка повернул, так, чтобы она увидела их отражение в овальном зеркале, которое висело над столом.
Он был на голову выше Кэти. При свете лампы его серые глаза засверкали, а светлые волосы приобрели бледно–золотистый оттенок.
Она пристально смотрела на него, не в силах отвести взгляд. Потом взглянула на красивое ожерелье из
