– Нет, спасибо, – поспешила отказаться она.
Тяжело вздохнув, Эндрю согласился:
– Наверное, ты права. Пожалуй, нам надо оставить кое-какие удовольствия на потом, чтобы не скучать после свадьбы.
Накинув короткий шелковый халат, который ждал его, перекинутый через спинку стула, он ушел, тихо прикрыв за собой дверь и оставив Бэл в полной растерянности.
Это было безумие. Но так легко произнесенное «после свадьбы» делало ее безумие гораздо более приятным.
Так и не добившись порядка в мыслях, Бэл вылезла из-под одеяла и направилась в ванную.
Каким-то чудом роза ожила и распустила лепестки, наполнив комнату чудесным ароматом. Победа цветка в борьбе за жизнь была очень символична; правда, Бэл пока не могла понять, что же именно это символизирует.
Приняв душ, она как следует вытерлась махровым полотенцем и позаимствовала короткий белый халат, в котором утонула, несмотря на свой высокий рост и довольно широкие плечи.
Хозяин будто ожидал не подготовленных к ночевке гостей – в ванной лежали зубные щетки и расчески в еще не распечатанных упаковках и нетронутый тюбик зубной пасты. Почистив зубы и собрав волосы в хвостик, Бэл вернулась в спальню за остальными предметами туалета, морщась при мысли о необходимости надевать вчерашнее белье.
Но комплект из персикового шифона таинственно исчез, а его место на стуле занял другой – атласный с кружавчиками.
Некоторое время она не могла справиться с изумлением и так и стояла с открытым ртом. Как?.. Если только Эндрю не был волшебником…
Закрыв рот, она сказала себе строго, что присутствие этих вещей должно иметь какое-то разумное объяснение.
Может быть, сестра?
Нет, из его рассказов она поняла, что он единственный ребенок в семье.
Может, они были куплены для предыдущей подружки?
Пожалуй, именно так.
Стиснув зубы, Бэл колебалась. У нее был выбор: либо надеть это новенькое, но чужое белье под собственную одежду, либо завтракать в халате, который имел неприятную привычку постоянно распахиваться.
Решив, что от халата все-таки лучше избавиться, она собрала одежду и пошла в ванную.
Войдя в гостиную, Бэл не нашла там Эндрю, но с балкона доносился аппетитный аромат кофе – он уже сидел за столом, полностью одетый, и лениво переворачивал страницы утренней газеты.
Увидев ее, он вскочил на ноги и учтиво отодвинул для нее стул.
– Кофе? – предложил он. – Или предпочитаешь начать с апельсинового сока?
– Кофе, пожалуйста, – сдержанно ответила она.
Метнув на нее быстрый взгляд, он сразу заметил мрачное выражение ее лица и, не говоря ни слова, наполнил их чашки.
Воздух благоухал хвоей и миртом. Солнце, забравшись по увитой виноградными лозами стене, добралось до балкона и сквозь железные перекладины украсило белоснежную скатерть полосками света и тени.
Посчитав, что серьезный разговор надо начать с менее важного вопроса, Бэл поинтересовалась:
– Белье, которое сейчас на мне, откуда появилось?
Похоже, он нисколько не смутился.
– Из магазина за углом.
Ее губы сжались.
– Я имею в виду, кому оно принадлежит?
– А-а, понятно. Нет, оно не осталось от бывшей любовницы. Куплено специально для тебя.
– Не понимаю, как это могло произойти, – не сдавалась она.
– Владелица этого магазинчика – моя знакомая. Я позвонил ей и сказал, что требуется. Оттуда все доставили моментально.
Смутившись и испытывая стыд от своего недавнего тона, она произнесла:
– О-о… спасибо… Но я непременно должна заплатить за это. Я не могу…
– Раз мы собираемся пожениться, – перебил он ее, – вполне допустимо с моей стороны сделать тебе небольшой подарок.
– А кто сказал, что мы собираемся пожениться?
Он изучал ее лицо, щурясь от солнца.
– Ты же осталась на завтрак, а не побежала отсюда со всех ног, вот я и предположил, что ты согласна.
