— Телепат, и очень сильный. Один из редчайших Даров, — это потому, что обладатели этого Дара имеют тенденцию сходить с ума.
— Да. Через мой Дар Она может общаться со мной. Говорить и иногда через меня действовать. — Сейчас в голосе Хелен действительно взыграло чувство — горячечное затаенное волнение, трепетный пыл фанатизма. — За службу Она с избытком наградила меня, дала мне гораздо больше, чем я заслужила, но истинное счастье в общении с Ней. Я знаю, что Она желает, о чем мечтает. В том, чтобы добыть Ей желаемое, — моя радость и утешение. Но тебе могут прийтись не по вкусу Ее мечтания. Порой учителю нужно, чтобы ученики задавали вопросы.
— Что Она хочет?
— Для начала надо не дать пройти законопроект и гражданстве биотипов, и здесь мы уже почти преуспели. Но это только начало. Мы убьем много народу, Каллен. Большое количество людей по всей стране, причем все умрут насильственной смертью. Эти убийства будут совершены лупи, и люди забудут речи о терпимости и а желании наделить их правами. Американцы возжелают истребить
Оказывается, в отсутствии глаз есть даже плюсы. Люди привыкли именно в них искать ответы на вопросы и читать чувства. А если глаз нет, то и прочесть негде, верно?
— Я сам по себе и не принадлежу ни к какому на роду, — сказал Каллен.
19
Утреннее солнце раскрасило постель полосами, проникавшими из вертикальных щелей жалюзи единственного окна. Спальня Лили была немногим больше камеры, где вчера вышагивал Рул, и почти такой же пустой. Кроме кровати тут находился комод, сверху которого стоял телевизор. Вот и вся обстановка, да еще большая гравюра без рамы над кроватью — что-то восточное припомнил Рул. С того места, где он лежал, картины он не видел.
Но не свет разбудил его, а груз весом девятнадцать фунтов, который сейчас восседал на его груди.
— Ты все еще не смирился, верно? — пробормотал Рул. Он не сделал ошибки и не шевельнул даже пальцем. Гарри очень гордился своим доминирующим положением и непременно пресек бы любое поползновение независимости со стороны Рула. — Ничего, привыкнешь.
Рулу тоже предстояло принять изменения в жизни, причем размеры бедствия он даже не мог себе отчетливо вообразить. Зато Рула ожидали и приятные бонусы. Сомнительно, что Гарри видел что-то хорошее для себя во вторжении Рула.
Лили сонно пробормотала что-то во сне и теснее прижалась к любовнику.
Когда Рул был маленьким, он читал сказки об Избранных, которые убивали и умирали друг за друга. То были волнующие героические сказания, которые так нравятся детям. Но также попадались назидательные истории о тех, кто не смог признать узы или приспособиться друг к другу. Страшные рассказы о самоубийстве и умопомешательстве.
И потом, Рул знал, что приключилось с Бенедиктом. Подробностей он не выспрашивал, зато видел результат. А также неясные очертания ран, которые так и не зажили.
Несмотря на эти мрачные истории, к самому положению Избранных относились с великим почтением. Этот Рул никак не мог понять. Быть Избранным означало обособиться от других лупи. А Рул и так отдалился от остальных членов клана из-за рождения и положения в социуме и не хотел, чтобы между ним и кланом встало что-то еще. К тому же он не желал, чтобы кто бы то ни было значил для него так много. Что сможет оправдать такой риск?
Лили повернулась на живот и при этом толкнула Рула локтем в бок. Нежность заполнила его сердце. Теперь он понял.
— Лили, — шепнул он, — думаю, Гарри хочет есть. Надеюсь, у него на уме все же не свежее мясо, а кошачья еда.
— Что? — Лили подняла голову и хмуро уставилась на него из-за завесы спутанных волос. — О боже! Это был не сон.
— Нет. — Он хотел было протянуть к ней руку, откинуть волосы с лица, но Гарри взвыл. — Ох… он обычно с тобой спит?
— Он? — Лили сама откинула волосы назад и повернула голову. На губах заиграла улыбка. — Ах, он сегодня утром он выглядит особенно злобным, правда?
— Думаю, он надеется на то, что я пойму намек и уйду.
— Мм.
— А ты, — осторожно спросил Рул, — не надеешься ли на то же самое?
Их взгляды встретились. Лили покачала головой, но ничего не сказала.
— Может, ты была бы не прочь, чтобы прошлой ночи вовсе не было?
Она ответила не сразу.
— Нельзя джинна засунуть обратно в бутыль. Вряд получится, — ну вот, наконец-то хоть и слабая, но улыбка, — если не сказать невозможно, желать, чтобы эта ночь исчезла. Но сегодняшнее утро весьма непростое.
Гарри решил, что его слишком долго игнорируют. Он встал, потянулся и передней лапой коснулся плеча Лили, пристально глядя ей в глаза.
Она отпихнула его со словами:
— Ладно, Гарри, двигай, я встаю.
Гарри спрыгнул на пол, и Рул задумчиво предался мыслям по поводу того, что ее не будет с ним минут тридцать или около того. Но Лили права. Это утро будет явно непростым.
Лили перекатилась на край кровати и встала.
— Пошли, Гарри. Будет тебе еда, а мне — душ. Ну а тебе, — она взглянула на Рула, — вопросы. Некоторые из них мне следовало задать вчера.
— Ну конечно, — вздохнул Рул. — У тебя всегда есть вопросы.
— Таков мой подход ко всему. Все дело в том, чтобы найти правильные вопросы. — Она повернулась, открыла стенной шкаф и достала халат. Он был красивый, из яркого синего шелка, но все равно не прекрасней ее кожи.
— У тебя есть кофе в зернах? — с надеждой спросил Рул, свешивая ноги с постели. — И кофемолка? Я бы сварил кофе.
Но Лили разочаровала его.
— Есть уже молотый, — сообщила она, открывая дверь в крошечную ванную комнату. — Кофейник рядом с плитой. Накормишь Гарри, ладно?
Дверь закрылась, и рядом с ней застыл оскорбленный кот. Рул посмотрел на него:
— Я думаю, ей хочется, чтобы мы заключили мирный договор, Гарри.
Гарри свирепо зыркнул на него и махнул хвостом
— Верно. Но я все равно тебя покормлю.
Лили не торопилась выходить из душа, надеясь, что в ней хоть частично вернется способность трезво мыслить. Этим утром все шло наперекосяк. Нужно сконцентрироваться на том, как защититься, размышляла она, намыливая волосы. Но в чем ее обвиняют? Она была отстранена от исполнения обязанностей вплоть до расследования выдвинутых против нее обвинений, но каких — точно Лили не знала до сих пор.
Лучше подумать об этом позже, решила она, смывая пену.
Чтоб его, этого Рэндалла. Усугубилось негодование из-за того, что ее предали. Сейчас она готовилась бы к работе. Ведь раньше она вела это дело. Ей нужно было расспросить того священнослужителя Аза, Его Высокопреосвященство. Далее Джинджер и Мека. Джинджер солгала, что видела Рула. И Мек уж слишком стремился засадить Рула за решетку. Явно неспроста.
Но на работу сегодня Лили не шла. Не она, а федералы займутся Джинджер и Меком. По крайней мере