У Лили перехватило дыхание.
— Вот как. Ясно. Только мне уже не восемь лет, и я могу дать сдачи. Лучше запомни это хорошенько, потому что тебе ох как нужно, чтобы я оставалась в числе твоих друзей. Ты по уши в дерьме, даже если слишком тупа, чтобы понять это.
— Ну-ну! Браниться не нужно. — В глазах Джинджер сверкнула злость.
— Тем не менее подумай об этом на досуге. Если ты видела убийцу, то тебе грозит опасность. Если не видела и согласилась солгать — тогда ты в еще большей опасности.
— Как мило с твоей стороны волноваться за меня. — Ее голос стал тише и походил на мурлыканье. — Бедная крошка Лили. Ты совсем помешалась на безопасности, да? Что ж, после того, что произошло, тебя сложно в этом винить. Ты пошла работать в полицию для того, чтобы между тобой и злодеями встали форма и пистолет? Так тебе спокойнее?
— Дело в том, Джинджер, что я знаю точно: никакого убийцу ты не видела. Потому что его там не было.
— Что ж, весьма хитро. Он убил ее, даже не заходя в квартиру?
— Да. Видишь ли, Терезу убил не лупус. А колдовство.
На долю секунды в выразительных, слишком знакомых глазах мелькнул страх. Джинджер нервно засмеялась.
— Ты насмотрелась всякой дребедени.
— Я же сказала, что помогаю ФБР, помнишь? Теперь дело перешло к ним. Убийство магическим способом — федеральное преступление, единственное, за которое предусмотрена смертная казнь.
Секунду Джинджер не говорила ни слова. Потом пренебрежительно дернула плечом и отвернулась.
— Знаешь, милая, мне в самом деле пора работать. Благодарю за то, что поделилась со мной этими очаровательными подробностями, но…
Лили положила ей руку на плечо и остановила со словами:
— Послушай меня. Ты им больше не нужна. Мы знаем, что Тернер не убивал. Думаешь, тебя не тронут, пока ты молчишь? Это ты так считаешь, не они. Ну же, одумайся. Расскажи нам правду, пока еще жива. Убийца Терезы Мартин может в любой момент остановить твое сердце.
— Bay! — Она попыталась выглядеть самонадеянно, что не очень-то ей удалось. — Ну и воображение у тебя.
Лили промолчала в ответ, позволяя и воображению Джинджер разыграться по полной.
Джинджер смотрела в сторону и теребила сережку, потом вновь перевела взгляд на Лили.
— А если я признаюсь, что кое-кто попросил меня сказать так? У меня будут неприятности?
— Я прослежу, чтобы тебя не наказали за дачу ложных показаний.
— Что ж. — Джинджер закусила губу. Словно в поиске подтверждения сказанному, ее взгляд снова принялся блуждать по кабинету. Он остановился на Руле, Который стоял поодаль, около двери. — Ну ладно. Это Каллен. Он попросил меня так сказать.
— Каллен Сиборн? Джинджер кивнула. Нижняя губа у нее выпятилась, как у обиженного ребенка.
— Мы с ним то сходились, то расходились. Обычное дело, ну знаете… Но когда мы были вместе — это было что-то. — Самодовольная улыбка вернулась на миг, затем потухла. — В последнее время мы не встречались, но я надеялась изменить это. Я понятия не имела, что он задумал сделать с той бедной женщиной, и решила, что он хочет доставить Рулу неприятности. Не думала, что все так серьезно. Правда.
— Она лжет. — Рул сильно хлопнул дверцей.
— Возможно. — Лили пристегнула ремень безопасности. — На днях я искала Сиборна, но найти не могла. Она бросила взгляд на Рула. — Ты молодец. Не вмешивался.
— Было нелегко, — мрачно признался он. — Лили, я знаю Каллена. Он к этому не причастен.
Но все сходилось один к одному. Они искали колдуна. И Каллен был единственным, известным Лили.
— Вы друзья. Близкие?
— Да. Знаю, все это ужасно, но Джинджер не самый надежный свидетель на свете.
— Так и есть, учитывая то, что однажды она уже солгала. Но что она выгадает, соврав еще раз?
— Может, это ее способ самозащиты, но я бы сказал, что в основе лжи лежит злоба.
— Хм… Они правда встречаются, Джинджер с Сиборном?
— Пожалуй, встречаются — слишком сильно сказано. Каллену отношения не нужны. Только секс. — Рул выехал на дорогу. — Вряд ли от этого ты будешь хорошо думать о нем, но между распущенностью и убийством женщины лежит громадная пропасть.
Лили задумалась.
— Джинджер солжет не дорого возьмет, но сейчас она в самом деле испугалась.
— Еще бы, она крепко влипла.
— Давно ли она ходит в клуб? Она одна из твои поклонниц или же ей нравятся лупи как класс?
— Ей нравится заниматься сексом с лупи. На самом же деле мы ей не нравимся. — Рул быстро взглянул на Лили, выражение его лица было невозможно прочесть, и он вновь стал следить за дорогой. — Я никогда не занимался сексом с Джинджер.
— Об этом я тебя не спрашивала.
— Ты достаточно громко думала на эту тему, — сухо сказал Рул. — Она нас боится.
— Она тусуется с лупи, несмотря на то что боится? — поразилась Лили.
— Ей нравится страх. Он возбуждает.
Лили попробовала примерить эту фразу на ту Джинджер, которую она некогда знала, потом — на теперешнюю Джинджер. Подошло.
— Я бы хотела… Эй! Почему ты здесь останавливаешься?
Рул завернул на парковку у ресторана с видом на океан.
— Чтобы не пропустить время ланча. — Он выключил мотор и повернулся к Лили. — И чтобы задать вопросы. На сей раз спрашиваю я.
— Я не голодна.
— Зато я хочу есть, но это подождет. Ты сказала, что объяснишь позже, и вот это время пришло.
— Да, но «вечером» тоже значит «позже». — Увидеть Джинджер казалось ей вполне достаточна на сегодня, незачем больше рыться в воспоминаниях. — Послушай, в начальной школе я дружила с сестрой Джинджер. Но случилось несчастье. Это было очень давно, а у меня расследование идет полным ходом.
— Тебе больно. Я хочу помочь.
Лили посмотрела в окно. За парковкой, в просвете между домами, виднелся океан. Сегодня он был синим и сверкал под безоблачным небом. Двадцать лет назад и небеса, и вода были свинцово-серыми. Сумрачными, штормовыми.
Что-то внутри, глубоко-глубоко, словно подталкивало Лили, побуждая рассказать Рулу. Довериться ему.
Но она не могла. Лили отстегнула ремень безопасности сказала:
— Я не могу об этом говорить. И никогда не могла.
— Никогда? — Рул опустил ей руку на плечо. Тут же Лили почувствовала его тепло. Но покачала головой.
— Как хочешь. Тебе решать, но узы Избранных хороши не только для секса, позволь мне помочь.
Лили снова посмотрела в окно, на чаек, кружащих высоко в небе, таком чистом и ясном, как отполированное стекло. Сначала все хотели разговорить Лили о случившемся — полицейские, мать, врач. Но она не могла. Ей удавалось рассказать кое-что, урывками, все вместе — никогда. И ни разу она не озвучила самое страшноe.
