В открытке говорилось о четверге. Даты не было, а почтовый штемпель оказался смазанным. Скорее всего это прошлый четверг. Тогда где же ее сестра?
Она вспомнила, в каком состоянии пребывала Саманта после того, как они с Ричардом расстались, и Шэрон охватил ужас. Но… в тот раз сестра телефонными звонками не давала покоя Шэрон ни ночью ни днем! Кроме того, если она вернулась из Европы, то не могла не знать, в какой кошмарной ситуации очутилась ее сестра! А это должно было вывести Саманту из любой депрессии, заставить забыть о своих проблемах. В таком случае, почему она не звонит?
У Шэрон голова шла кругом. Вероятность того, что Саманта одна осталась в Испании, она отмела сразу. Сестра никогда не поступила бы так. Тогда что же с ней случилось? Где она сейчас, если рассталась с Ричардом в прошлый четверг… В прошлый четверг! За день до того, как Бобби…
Сначала в полиции подозревали, что похищение было совершено ради выкупа. Но потом высказали предположение, что его забрал кто-то, кого ребенок…
Шэрон похолодела. Боже! Как только это могло прийти ей в голову?!
— Нет!
С этим криком она бросила открытку на пол и сломя голову побежала наверх. Хорошо, предположим, Саманта безумно желала иметь ребенка. До последней беременности у нее было уже два выкидыша, и она очень тяжело их пережила. Но сестра любила Бобби… Нет, она не могла украсть его!
Шэрон с трудом заглушила рыдания, рвущиеся из горла. Марк прав — она действительно становится параноиком. Иначе ей никогда бы и в голову не пришло, что Саманта может стать похитительницей собственного племянника. Просто чушь какая-то!
Однако Шэрон нашла в себе силы заглянуть в гардероб сестры. Чемодана там не было. Да и как он мог там быть, урезонивала она себя, если Саманта, вероятно, до сих пор находится в Испании или где- нибудь еще? Да, сестра не вернулась домой, как предполагал Ричард, но, может быть, она просто решила как следует отдохнуть и забыть о новой размолвке с мужем?
А как же свет в спальне?
Шэрон ясно помнила, что оставила его включенным после предыдущего визита, еще до похищения Бобби. И все же вчера, поднявшись наверх, готова была поверить в то, что забыла это сделать, и даже ругала себя за небрежность. Но она-таки включала его!
— Нет! Этого не может быть! — прошептала Шэрон, рухнув на широкую постель, которую в более счастливые времена ее сестра делила с Ричардом. Значит, Саманта все-таки вернулась. Но тогда где она? И где Бобби. О Боже, где же Бобби?
Из оцепенения ее вывел внезапно раздавшийся в тишине спальни звонок телефона. Некоторое время она в недоумении смотрела на аппарат.
Может быть, это Саманта!
Не задаваясь вопросом, зачем сестре звонить по собственному номеру, Шэрон схватила трубку.
— Саманта? — Это имя издевательским эхом отозвалось в ее голове. — Саманта? — И опять этот осторожный, слегка озадаченный голос. Голос, который Шэрон узнала бы при любых обстоятельствах. Голос Марка! — Саманта? Ты меня слышишь?
Нахмурясь, Шэрон в недоумении смотрела на трубку. Зачем Марк звонит ее сестре, да еще на рассвете?
— Саманта? — Он помедлил, как будто подозревая, что та, кому он звонит, может и не ответить ему. — Это Марк. Мне надо поговорить с тобой. О Шэрон. О Шэрон… и Бобби.
Сердце Шэрон дрогнуло.
— Саманта?
Не совсем осознавая, что делает, она осторожно положила трубку. Ей не хотелось говорить с мужем, да и вообще ни с кем. Во всем этом не было никакого смысла. Только бы не сойти с ума!
Марк собирался поговорить с Самантой о ней. О ней и Бобби! Но зачем? Какой разговор у них может быть о Бобби? Почему он вообще сюда позвонил?
Телефон затрезвонил снова. Пропустив четыре или пять звонков, Шэрон сняла трубку.
— Саманта! — На этот раз голос звучал требовательно.
— Это я, Шэрон, — ответила она слабым, несчастным голосом.
— Шэрон?! Что ты там делаешь в такое время? Я проснулся, а тебя нет! Чуть с ума не сошел от беспокойства!
Так ли это?
— О, Марк! Это Сэмми… Я думаю, что это она забрала Бобби! — вырвалось у Шэрон прежде, чем она успела подумать о разумности подобного заявления.
На другом конце провода воцарилось молчание.
— С чего… с чего ты это взяла? — запинаясь, спросил наконец Марк.
— Я просто чувствую! Тут лежит открытка от Ричарда. Она уехала из Испании в прошлый четверг. И возвращалась сюда… О, Марк!
— Оставайся там! Я сейчас приеду.
Он был спокоен, на удивление спокоен. Как всегда, владеет собой, но в данной ситуации Шэрон приветствовала эти качества.
Спускаясь вниз, в гостиную, она пыталась найти всей этой истории рациональное объяснение. Если ее сестра забрала Бобби, то куда она его дела? И зачем вообще сделала это? Саманта больше всего на свете хотела иметь ребенка. Но украсть чужого? Да еще собственного племянника?!
При воспоминании о том, как привязана была сестра к Бобби, на глазах Шэрон выступили слезы. Раньше ей даже казалось, что только малыш удержал Саманту от непоправимого поступка после всех свалившихся на нее несчастий.
Но в каком состоянии должна была находиться сестра, чтобы решиться на такое! Если, конечно, она действительно сделала это. Странно и другое: почему Марк совершенно не удивился ее чудовищному предположению?
Сбитая с толку, Шэрон постаралась поточнее вспомнить, какова была его реакция, когда она сказала мужу о Саманте, и насторожилась — Марк воспринял это как вполне возможное! И вообще он говорил как- то уклончиво… Именно уклончиво, так, будто ожидал услышать нечто подобное. Как будто знал!
В памяти вдруг всплыли слова, которые Марк прошептал ей вчера на ухо в угаре страсти, незадолго до того, как они уснули, и внезапно похолодела. «Я сделаю все, что угодно, лишь бы удержать тебя здесь. В моей постели. В моей жизни. Ты ведь это знаешь, не так ли?»
Все, что угодно! Шэрон обессиленно опустилась на диван в гостиной. Но не включает же это «все, что угодно»?..
Уткнув лицо в ладони, она постаралась успокоиться. Не будь идиоткой, успокаивала она себя. Каким бы ни был Марк, но он не преступник! К тому же он сам был потрясен исчезновением сына!
Но мужчины — прекрасные актеры. Откуда-то из глубины подсознания всплыл завет, данный ей когда-то матерью, — завет никогда не верить мужчинам, не полагаться на них. Что ж, разве мать оказалась не права? Он ведь обманывал меня, не так ли? К тому же откуда он знал, что Саманта может находиться дома?
Шэрон тяжело вздохнула. Нет, все-таки она ненормальная! Что она вообразила? Будто Марк вошел в сговор с Самантой, чтобы помешать ей увезти Бобби из страны! Спрятав сына, решил вынудить ее вернуться к нему, Марку! Ведь если поверить в этот абсурд, то получается, что после того как Марк добился своего — затащил Шэрон в свою постель — он решил позвонить Саманте, чтобы покончить с этим жестоким планом.
Боже! До чего же она додумалась!
Шэрон не знала, сколько времени просидела, тупо уставившись на кофейный столик. Но ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем за окном раздался низкий рокот мотора «порше».
В холле зловеще прозвенел звонок.
Марк стоял в дверях в бежевой рубашке и легких брюках. Волосы растрепаны, словно он, поднявшись с постели, забыл причесаться.
— В чем дело? — угрюмо спросил он, входя в дом. — Что случилось?
— Ты знал, — прошептала Шэрон с бледным, искаженным мукой лицом. — Ты все знал!
