разбилось о первые же признаки общественного неодобрения. Линн видела на своем терминале твое сообщение, но не смогла дозвониться. Она просила передать, что появится здесь, как только повидается со своим женихом.
— Брэдом Макаффи, — докончила Дженис.
— Да, — подтвердила Шарлотта. Она уселась в кресло напротив стола Дженис и стянула сапоги. — Всю дорогу от Шайенна она его расписывала и превозносила. Несчастная жертва с мозгами, промытыми насильственной мужской пропагандой. Я пыталась объяснить Линн, что своей помолвкой она сыграла на руку глубоко укоренившемуся социально-сексуальному общественному укладу мужчин, но она не стала слушать. — Мать Салли перестала растирать ступню, обтянутую чулком. — А что ты имела в виду, говоря, что он занят? Скажи этой злобной сексистской свинье, что я здесь и что я хочу его видеть. Дженис села и взяла в руки папку с «Проектом Салли».
— Шарлотта, — проговорила она, — сначала мне хотелось бы узнать ваше мнение по одному вопросу.
Шарлотта зашлепала босыми ногами к столу секретарши.
— Конечно, — согласилась она. — Давай выкладывай.
Салли смахнула ладошками снег с заднего стекла и забралась в машину. Боковое зеркало было тоже залеплено снегом. Девушка опустила стекло и протерла зеркальце рукой. Снег сразу же насыпался ей на колени. Она вздрогнула от холода и закрыла окно. Потом некоторое время посидела, ожидая, пока отопление заработает и холодные, мокрые руки согреются. Она где-то посеяла перчатки. Но желанный теплый ветер не спешил вырваться из «печки». Салли протерла «пятачок» на ветровом стекле, чтобы видеть выезд со стоянки, и двинулась вперед. В последний момент она разглядела сквозь метель призрачную человеческую фигуру и нажала на тормоз. Мотор заглох. Человек, которого Салли едва не сбила, подошел к окну и сделал знак, чтобы она опустила стекло. Это был Ульрик.
— Я… — начала было Салли, но он махнул рукой, чтобы она замолчала.
— У меня очень мало времени. Простите, что накричал на вас сегодня утром. Я подумал… Так или иначе, теперь я знаю, что это неправда, что все это было лишь невиданным стечением обстоятельств. Я должен сделать нечто правильное и неотложное… я хочу, чтобы вы подождали меня прямо здесь. Вы можете сделать это?
Салли кивнула.
Ульрик вздрогнул и сжал кулаки в карманах.
— Нет, здесь вы замерзнете насмерть. Вы знаете дом возле «восточной аллеи»? Я живу на шестом этаже, комната Б. Пожалуйста, дождитесь меня там. Вы сможете? У вас есть кусочек бумаги?
Салли порылась в кармане и выудила сложенный клочок, на котором было написано: «Разыскивается молодая женщина…» Она взглянула на него и протянула Ульрику. Он даже не развернул бумажку. Нацарапал на ней несколько цифр и вернул девушке.
— Это мой личный код, — сказал он. — Он понадобится вам, чтобы подняться на лифте. Мой сосед по комнате впустит вас. — Тут Ульрик запнулся и пристально посмотрел на девушку. — Вообще-то лучше будет, если вы подождете внизу. Я вернусь так быстро, как только смогу. — Он наклонился и поцеловал ее, просунув голову в окно. — Я не хочу потерять вас снова.
— Я… — пробормотала Салли, но молодой человек уже скрылся за снежной пеленой. Девушка подняла стекло. Снег успел завалить все окна. Салли положила руку на отопитель. Он не работал. Тогда она включила «дворники». И они не шелохнулись.
Гейл не могла попасть в свой кабинет до двух часов. После пресс-конференции ее осадили репортеры, интересующиеся проектом выброса отходов и причиной отсутствия м-ра Мауэна. Когда девушка наконец уселась за свой стол, газетчики замучили ее звонками, и до трех часов Гейл не могла взяться за рекламные отчеты с пресс-конференции. Почти сразу же она столкнулась с некоторыми затруднениями. Ей задавали вопросы, касающиеся кое-каких частностей, о которых Брэд заранее предупреждал ее. К несчастью, Гейл не успела записать его инструкции. Она не могла пропустить отчеты в печать, потому что эти частности неизбежно заставили бы прессу сделать поспешные и излишне тревожные выводы. Она позвонила Брэду, но телефон был занят. Девушка засунула все бумаги в большой желтый конверт и отправилась к Брэду домой, чтобы проконсультироваться с ним.
— Ты уже связалась с «Исследованиями»? — спросил м-р Мауэн, когда Дженис вошла в его кабинет.
— Нет, сэр, — ответила она. — Их телефон постоянно занят. Пришел Ульрик Генри, он хочет поговорить с вами.
М-р Мауэн оперся о стол и поднялся. От этого движения перевернулась фотография Салли и коробка с карандашами.
— Что ж, пригласи его. Мне так везет, что он, верно, понял, для чего я его нанял, и пришел просить об увольнении.
Дженис вышла, а М-р Мауэн попытался собрать карандаши, раскатившиеся по всему столу, и затолкать их обратно в коробку. Один карандаш подкатился к краю стола, и м-р Мауэн бросился наперерез, пытаясь поймать его. Портрет Салли опрокинулся снова. Когда м-р Мауэн поднял голову, он увидел перед собой Ульрика Генри. Президент схватил последний карандаш и сбил локтем телефонную трубку.
— И давно это началось? — спросил Ульрик. М-р Мауэн выпрямился:
— С самого утра. Я не уверен, что доживу до вечера.
— Этого-то я и боялся! — воскликнул Ульрик и глубоко вздохнул. — Послушайте, мистер Мауэн, я понимаю, что вы предоставили мне весьма сомнительную должность и у меня, вероятно, нет никакого права вмешиваться в дела отдела исследований, но, кажется, я знаю, почему с вами происходят все эти неприятности.
«Если это так, то я нанял тебя для того, чтобы ты женился на Салли и стал вице-президентом компании, — подумал м-р Мауэн. — Да вмешивайся во что угодно, только избавь меня от этих нелепостей, которые целый день не дают мне покоя!»
Ульрик показал на окно:
— Сейчас не видно из-за снега, но луна стала синей. Она посинела как раз тогда, когда начали экспериментальный выброс отходов. «Однажды при синей луне» — это древняя поговорка, которую употребляют, когда происходит нечто редкое и необычное. Я думаю, что она возникла оттого, что количество странных совпадений резко увеличивается каждый раз, когда луна приобретает синеватый оттенок. Кажется, это как-то связано с мелкими частицами в стратосфере. Они каким-то образом влияют на закон вероятности. Ваши трубы непрерывно выбрасывают в стратосферу пыль. Я уверен, что все эти совпадения являются побочным эффектом.
— Я знал это! — вскричал м-р Мауэн. — Ну как не вспомнить Уолтера Ханта и его английскую булавку! Сейчас же позвоню в отдел исследований.
Он дотянулся до телефона. Шнур зацепился за край стола. Когда м-р Мауэн потянул за шнур, аппарат с грохотом покатился по столу, увлекая за собой коробку с карандашами и фотографию Салли.
— Наберите-ка лучше вы.
— Конечно, — согласился Ульрик. Он нажал нужные кнопки и протянул трубку начальнику.
М-р Мауэн прогремел:
— Немедленно прекратите выброс отходов! И пусть все, причастные к этому проекту, сейчас же соберутся в моем кабинете.
Он положил трубку и уставился в окно.
— Ну вот, эксперимент остановлен, — сказал м-р Мауэн, поворачиваясь к лингвисту. — А что теперь?
— Не знаю, — отозвался Ульрик из-под стола, где он собирал рассыпавшиеся карандаши. — Полагаю, что, когда луна начнет приобретать нормальный вид, закон вероятности тоже постепенно придет в норму. Или, может быть, равновесие несколько нарушится, и день или два вам будет везти по-крупному.
Он поставил коробку с карандашами на стол и поднял фотографию Салли.
