Первый смотрел на нее со страстью, этот, с тем же лицом и фигурой, был холоден и тверд, как гранит. За весь вечер Ранульф не сказал ей ни единого слова. Он действительно полагал, что Моргана желала ему смерти, а она была слишком горда и разгневана, чтобы разубеждать его.
Ранульф тоже гневался - его ярость кипела уже много часов. Он достаточно хорош, чтобы спасать эту спесивицу от головорезов и алчных поклонников. Достаточно хорош, чтобы, рискуя жизнью, нырять в темные воды озера и пробираться в замок потайным ходом. А вот в мужья ей он не годится - не достаточно хорош. Только железная воля позволяла ему скрывать, что Моргана полностью завладела его мыслями. Время от времени они случайно касались друг друга - и тут же отдергивали руки, как будто обжегшись. Но он не мог не слышать ее голоса, не чувствовать ее аромата: от нее пахло цветами, пряностями… женственностью. Ее близость была для него самой изощренной пыткой.
Ранульф вполуха слушал сэра Диллиса и изредка механически отвечал. Время от времени сэр Диллис проводил рукой по лысой голове, как бы удостоверяясь, что она все еще на месте.
- Да, сэр Ранульф, я-то сперва подумал, что вы хотите безопасно доставить леди Моргану в замок и поджидать подхода союзников. Когда ваше войско ударило в тыл осаждающим, загоняя их в ров и загораживая отход, я не мог поверить своим глазам. Шестьдесят человек! А я считал, что их всего шестеро!
Десмонд поставил на стол свою кружку.
- Мудрый военачальник всегда оставляет резерв. Прежде чем мы покинули королевский дворец, сэр Ранульф приказал своим людям вооружиться и незамедлительно следовать за нашим отрядом. Они отставали от нас всего лишь на один дневной переход.
- Ах, представляю себе изумление Линдси!
- Да, - тихо ответил Ранульф. - Его ждет еще один неприятный сюрприз - вскоре он увидит нас у стен своего замка. Но сначала надо все уладить здесь. Он не сразу соберет силы на новую атаку, и, когда он меньше всего будет ожидать…
Беседа продолжалась в подобном духе весь последний час. Слуги подавали все новые и новые блюда, но хозяева замка, устроившие этот праздник, сидели как каменные истуканы, обращаясь друг к другу, только когда этого нельзя было избежать. Ранульф испытывал сильнейшую боль от своей раны, но военная закалка приучила его игнорировать физические страдания. Да и крепкий эль помогал.
Сидевшая рядом Моргана выглядела изысканно, как и подобает истинной леди. Платье с высокой талией из янтарного шелка, ожерелье из топазов. Никто бы не признал в ней усталого парнишку, подскакавшего накануне к воротам монастыря. Даже Ранульф, пытавшийся казаться сдержанным, не решился бы отрицать, несмотря на раздражение, что она обольстительна. Проклятье!
Моргана почти не могла есть. Гнев обжигал нутро, оскорбленная гордость костью торчала в горле. Она ожидала, что ее люди отнесутся к Ранульфу недоверчиво, но он с ходу завоевал их уважение. Если говорить честно, они были от него в восхищении. И это терзало ее. Она собиралась поставить его на место, показать ему, кто тут хозяин, но теперь столкновение явно откладывалось. Невозможно было сделать это сразу после сражения и на глазах всех обитателей замка.
Затмевая увешанный знаменами огромный зал, перед ее глазами появились измученные солдаты и освобожденные защитники замка, а также Ранульф, резко отдающий приказы Оуэну, капитану ее стражи. Именно в тот момент ей показалось, будто власть над замком с силой вырывают из ее рук. Это несправедливо. Ее воспитывали не по-девичьи, растили как наследника-сына, с рождения приучая мудро править людьми. А теперь, только потому, что она женщина, явился какой-то чужак и все у нее отнимает. Несправедливо! Несправедливо!
Прошло столько часов, а унижение саднило, как свежая рана. И, даже осознав разумность приказов Ранульфа, Моргана не могла смириться. Она набрала воздуха в легкие и повернулась к леди Уинифред, пухленькой доброй жене кастеляна. Вежливая фраза замерла на ее губах. Леди Уинифред мирно дремала над своим бокалом. Моргана глубоко вздохнула. Неужели этот вечер никогда не кончится?
Обрывки разговоров доносились до нее, перекрывая нежные звуки песни Дэффида. Время от времени менестрель бросал пронизывающие взгляды в сторону главного стола. И когда он смотрел на Моргану, его взгляд смягчался: это ей пел он о рыцарских подвигах и вечной любви, и каждая нота, извлеченная из его лютни, была посланием его сердца. Сегодня, после того как юноша стал свидетелем ее отваги и силы духа, его преданность переросла в нечто большее.
Госпожа его грез даже не подозревала о его едва скрываемых чувствах. У нее была более серьезная проблема: собственный муж. Ранульф подчеркнуто игнорировал ее, и наблюдатели уже зашептались. Он с готовностью беседовал с Десмондом, Оуэном и сэром Диллисом. Он произнес множество тостов за их храбрость и казался таким же крепким и здоровым, как остальные. Но в последние минуты он все чаще умолкал… хмурил брови… и Моргана призадумалась над этим. Видимо, давала о себе знать его рана. Прекрасная возможность проявить подобающую супруге озабоченность и разумный предлог покинуть пир.
- Вы страдаете от раны, милорд. Я пойду в свою комнату, приготовлю вам напиток из трав и принесу сюда.
Она стала подниматься, но он крепко схватил ее за руку чуть выше локтя и заставил сесть, затем наклонился, чтобы остальные не могли его услышать:
- Можете злиться и дуться, сколько вашей душе угодно, но вы останетесь и сыграете свою роль радушной хозяйки до конца.
- Неужели нельзя обойтись без дикарских выходок? - огрызнулась Моргана. - Если хотите, чтобы я осталась в зале, могли бы попросить об этом поучтивее.
- Конечно, - тихо возразил он. - И вы бы проявили уважение к моим желаниям и подчинились бы моим просьбам, как и прежде. Сегодня вечером вам придется терпеть мое общество до тех пор, пока я не позволю вам уйти.
- Я не подозревала, милорд, что вам так приятна моя компания. В вашем поведении на это и намека не было.
- Я нахожу не больше удовольствия в вашем обществе, чем вы - в моем. Но вы будете подыгрывать мне и притворяться, что мы живем в ладу. Как я смогу управлять этим замком, если не в состоянии добиться приличного поведения от собственной жены!
Ранульф отпустил ее руку, считая, что все улажено. Моргана выдавила ледяную улыбку, противоречащую ее разгоряченному состоянию.
- Вы заблуждаетесь, сэр Ранульф, и мне придется растолковать вам, что этим замком управляю я, а мною не будет управлять никто!
Не успел он ответить, как она вскочила, столь поспешно, что даже опрокинула стул. Дэффид только- только отпустил струны лютни, и грохот обитого медью дерева явственно прозвучал в тишине и привлек изумленные взоры гостей, по крайней мере, тех, что еще не совершенно захмелели, к разгневанному сэру Ранульфу и его резво удаляющейся супруге. Что касается Морганы, она даже не оглянулась и быстро направилась к лестнице, ведущей в ее покои, зная, что супруг не подвергнет себя унижению и не погонится за ней.
Ранульф смотрел ей вслед с дикой яростью, смешанной с отчаянием. Черт ее побери, эту уэльскую ведьму! Что бы он ни делал, что бы ни говорил, она принимает все как оскорбление. Похоже, придется искать другие способы завоевать ее и добиться приличествующего жене повиновения.
Десмонд также возмущенно следил за драматичным уходом Морганы.
- Господь свидетель, - проворчал он, - вы сегодня сотню раз рисковали жизнью, чтобы спасти ее земли, а она не снисходит даже до простой любезности. Эдуард сыграл с вами злую шутку, несмотря на все богатства этой дамы. Он приковал вас к мятежной упрямой злючке, а ведь вы могли бы выбирать из дюжины придворных красавиц.
