Когда Тротти открыл глаза, такси ехало уже по улице Милане мимо заново отделанных демонстрационных залов «Фиата».
Тротти подъехал к дому в девять. Расплатился с водителем и вышел из машины. Такси развернулось и покатило обратно в центр города.
Когда Тротти переходил дорогу, к нему подъехала другая машина.
– Чуть припозднились, комиссар?
– Меня задержали, Пизанелли. Что у тебя с волосами?
На сей раз Пизанелли сидел не в полицейском автомобиле, а в своем помятом «ситроене». По причинам, которые Пизанелли никогда не раскрывал, зарегистрирован «ситроен» был в Кремоне. Пизанелли свернул с дороги и поставил автомобиль на площадке перед пиццерией.
– С волосами? А что с ними? – Вместо потертой замшевой куртки на нем была белая рубашка с галстуком. Поверх рубашки – яркий пиджак в клетку. Свисающие с головы пряди волос он намазал каким-то кремом и зачесал за уши. В результате сзади, на шее, из волос образовалась неровная щетка. Он вышел из «ситроена» и хлопнул дверцей. Замок не сработал.
Пизанелли двинул пяткой дверцу, и она захлопнулась. Засунув руки в карманы, Пизанелли широко улыбался.
– Анна прождала вас полчаса с лишним. Ей нужно вернуться домой к одиннадцати.
– Чем ты намазал волосы? От тебя несет… как из публичного дома.
– Всегда-то у вас доброе словцо найдется, комиссар.
Тротти взял Пизанелли под руку, и они перешли улицу.
– Слыхал о вскрытии?
– О Беллони? – Довольная улыбка. – Я в квестуру не заходил.
– Мне не понравилось, как ты смотался с Сан-Теодоро.
– Нужно же человеку отдохнуть и расслабиться.
– Будешь отдыхать и расслабляться, когда я уйду на пенсию, Пизанелли.
– Я в отпуске, комиссар.
– Что?
– Поменялся отпуском с Джордано и собираюсь дней на десять исчезнуть. С Анной.
– Но ты же мне нужен, Пизанелли.
– А разве вы сами отдохнуть не собираетесь?
– Почему ты мне не сказал, что решил пойти в отпуск?
– А какая разница?
Тротти щелкнул языком и принялся рыться в карманах в поисках ключа от квартиры.
– Мария-Кристина умерла не от побоев. Она утонула. В легких нашли воду.
Калитка в сад была открыта.
– Да пусть работает Меренда. Учитесь расслабляться, комиссар.
– Майокки задержал того самого Луку.
– Зачем?
Тротти стал подниматься по лестнице. Света в доме не было.
– Почему бы вам не взять отпуск, комиссар? Розанна скоро объявится. Съездите к дочери. Наслаждайтесь жизнью.
Почти двадцать лет прожил Тротти в особняке, первый этаж которого занимал гараж. Когда подрастала Пьоппи, дом казался слишком тесным, теперь он казался пустым.
– Мария-Кристина была накачана наркотиками. Один Бог ведает, чем они ее там пичкали, в «Каза Патрициа» Карнечине должен был сообщить мне, что она принимала. Ничего он мне так и не сообщил. Не мешает навестить его еще раз.
– Вы и навестите его, комиссар. Я в отпуске.
– Пожалуй, стоит прикрыть этот «Каза Патрициа». Странно, что финансовая полиция до сих пор не выгнала Карнечине с работы. Он же шарлатан. Господи, я бы дорого дал, чтобы узнать, зачем он пичкал ее всей этой химией.
В квартиру вела наружная лестница с железными перилами; на каждой бетонной ступеньке стояли растения в горшках – герани и цикламены. В засуху они требовали частого полива.
Пара горшков была опрокинута. «Ева», – с раздражением подумал Тротти, вынимая из кармана ключ.
Дверь оказалась незапертой.
Сам удивляясь четкости своих рефлексов, Тротти моментально прижался к стене и потянул за собой Пизанелли. Тот едва удержался на ногах.
– Гости, – хрипло прошептал Тротти.
