длины экватора. (216 000 — это 60 в кубе.)
Все это более чем удивительно. В самом деле, откуда примитивная сельскохозяйственная цивилизация могла узнать размеры земного шара? Равным образом трудно понять, почему Эратосфен должен был совершать те же открытия заново более чем две тысячи лет спустя, — пока мы не вспомним о том, что до плавания Колумба к берегам Америки Земля повсеместно считалась плоской. Как подчеркивает Хэпгуд в конце книги «Карты древних морских царей», утратить знания очень легко.
Откуда же египтяне знали так много о расстояниях и измерениях? Все объяснилось бы, будь они великими мореплавателями, подобно викингам, но нет, они таковыми не были. Египтяне тяготели к собственной земле и собственному морю. Остается предположить, что они переняли знания от существовавшей до них цивилизации. Хэпгуд заключает: «Очевидными познаниями о долготе они обязаны народу, о котором мы ничего не знаем, нации мореплавателей, обладавшей инструментами для определения долготы, о которых греки не могли и мечтать»[5].
Увы, нам с Джой не удалось бросить взгляд на знаменитый колодец Эратосфена по очень простой причине — неизвестно, где он находится. Возможно, этот колодец исчез столетия назад. Вместо этого мы взошли на борт корабля «Королева Солнца» и превосходно пообедали.
Пока корабль плыл вниз по Нилу, мы изумлялись пышной растительности и богатству ландшафта между рекой и пустыней. Мы направлялись в храм Эдфу, один из самых древних и сохранившихся храмов Египта, весьма внушительный (хоть и несравнимый с храмом в Карнаке). Особую важность этому храму придают вырезанные на его внешних стенах изображения, описывающие битву между Гором и Сетом, а также связанные с ними тексты, известные как Тексты Строителей. Они повествуют о строительстве храма и предлагают заглянуть в далекое прошлое.
Египтяне считали, что некогда мир был уничтожен потопом, эпоху которого они именовали «Зеп Тепи», «изначальное время». Похоже, египтяне датировали это событие примерно 10 000 годом до н. э., иными словами, причиной потопа вполне могло стать уничтожение Атлантиды. Первоначальный мифический храм был создан в эпоху потопа и лишь позже был овеществлен в камне и песчанике. Эдфу — одно из наиболее почитаемых святилищ Египта.
В том, что касается святилищ, я придерживался мнения, отличного от мнения Флэм-Ата. Он считал, что святилища являли собой только древние маркеры, созданные для разметки зон землетрясения. Мои собственные исследования древних святилищ наподобие Стоунхенджа и Карнака, напротив, убедили меня в том, что эти места были объявлены священными, так как в них помещаются воронки некой земной силы, которая порождает магические явления. Будучи вице-президентом Общества клуба привидений, я неоднократно замечал, сколь часто духи оказываются связаны с воронками земной силы. Работая над книгой о НЛО, я отметил, что в таких местах часто видят НЛО. Приближаясь к мегалитам Стоунхенджа с биолокационной лозой, я ощущал эту силу на себе. Возникает чувство, будто входишь в сильнейшее магнитное поле.
Местами эта сила может вызвать неприятные ощущения-. человек теряет ориентацию в пространстве, его начинает знобить. Однажды мне довелось испытать нечто похожее в бретанской деревне Карнак; я заметил, что ощущение становится почти материальным на крохотном поле, заставленном камнями, где лоза в моей руке вертелась так, словно была живой.
Нашим провожатым в Эдфу был Эмиль Шейкер, специалист по Древнему Египту. Он убежден в том, что важную роль в загадке храмов играет южное направление. В 1998 году ученые из Саутгемптонского университета открыли, что мегалиты Стоунхенджа обладают акустическими свойствами и могут использоваться в качестве гигантских усилителей для барабанов во время празднеств: их плоские поверхности аккумулируют звук с большой площади и отражают его. Мы обнаружили, что тем же эффектом обладают храмы — они функционируют практически как эхокамеры. Остановившись в портале внутреннего двора храма, мы издавали низкие гудящие звуки, которые усиливались камнем.
Эмиль указал на иероглифы на стене близ святилища. Он сказал, что они устанавливают, сколько раз должен исполняться храмовый ритуал. В данном случае его следовало исполнить трижды.
— Ритуальные песнопения нужно повторить три раза, иначе они бесполезны, — объяснил он. — Ритуал включал в себя обращенный к солнцу гимн и жертвоприношение богу.
Я спросил:
— А для чего нужен этот ритуал?
— Он активизирует храм, — сказал Эмиль.
— Вы имеете в виду, что тут словно бы включается свет? — спросил я, озвучивая первый же пришедший мне на ум образ.
Эмиль кивнул.
— Именно: словно бы включается свет.
Итак, ритуал, включавший в себя песнопения, каким-то образом «включал» храм. По всей видимости, этот ритуал напоминал последовательность действий, которую мы используем для отсылки электронного письма.
Святилище, расположенное там, где посетитель ожидает увидеть алтарь, представляет собой нечто вроде грандиозной коробки из серого гранита, положенной на бок. Войдя в эту коробку, я начал продвигаться в направлении храмовой стены, но обнаружил, что узкий проход загораживает человек, погруженный в медитацию и прислонившийся лбом к стене святилища. Я узнал своего спутника Майкла Бейджента, соавтора ряда книг о тамплиерах и замке Ренн-ле-Шато.
Стараясь не шуметь, я пошел назад и присоединился к Джону Уэсту, который повел нас к Текстам Строителей, содержащим упоминание «изначального времени», когда, согласно поверьям, Семь Мудрецов создали храм и пирамиды. Затем мы покинули внутренний двор, оказавшись позади храма (а на деле — перед ним), и некоторое время любовались солнечным сиянием. С верховьев реки дул свежий ветер.
Пришло время возвращаться в автобус и ехать на «Королеву Солнца», где нас ждал обед. Часом позже Роберт Бьювэл сообщил нам, что Майкл не вернулся вместе со всеми. В 15.30 он должен был читать лекцию; Роберт спросил, не могу ли я выступить вместо Майкла, и я согласился. Мы все волновались за Майкла, ибо находились в неспокойной стране. После Асуана к нам приставили солдат, которые должны были защитить нас от террористов. Совсем недавно туристы из Германии были расстреляны из автомата в храме Хатшепсут в Долине Цариц.
Два часа спустя Майкл вернулся в такси. Я спросил его, что случилось.
— Понятия не имею. Я медитировал минуту-другую. Потом вы все исчезли.
Я-то знал, что минутой-другой дело не ограничилось: на моих глазах Майкл медитировал по меньшей мере двадцать минут. Когда я сказал ему об этом, он удивился:
— Мне казалось, прошло от силы две-три минуты.
Происшествие с Майклом всерьез меня озадачило.
Очевидно, он настроился на вибрации Эдфу, и время для него остановилось. Но вот вопрос: был ли этот процесс чисто механическим, как если бы кто-то просто включил свет? Несмотря ни на что, мне казалось, что я стал свидетелем чего-то более необычного. Только спустя шесть лет, когда я писал данную книгу, мне довелось подобрать ключи к этой загадке (см. главу 8).
Я подозревал, что тайна храмов кроется в звуковой вибрации, и эту точку зрения поддержал американский инженер Крис Данн, убежденный в том, что пирамида Хеопса являет собой гигантский резонатор. Данн подкупил охранника, чтобы тот позволил ему остаться в царской камере, когда оттуда ушли остальные туристы. Он ударил кулаком по саркофагу и зарегистрировал частоту звука, после чего спел ту же ноту. Позже, прослушивая запись, он обнаружил, что его пение вызвало в камере симпатические вибрации. Когда Данн покинул камеру, оставив магнитофон включенным, и окликнул охранника, чтобы тот выключил свет, этот оклик записался с той же громкостью, что и звуки, которые Данн издавал внутри камеры. Так он доказал, что камера обладает необычными акустическими свойствами.
Еще один мой друг, Дэвид Элкингтон, наткнулся на куда более поразительное явление. В своей книге «In the Name of the Gods» («Именем богов») он описал, как повстречал в Гизе инженера звукозаписи Джона Рейда. Элкингтон рассказал ему о своей теории, согласно которой пирамида является в некотором смысле «живой» и отзывается на звук Рейд проверил это наблюдение, поставив любопытный эксперимент. Он заместил отбитый угол саркофага алюминиевой «заплатой», установил на саркофаге пластмассовую мембрану и начал посыпать ее песком, включив при этом синусоидальный осциллятор, к которому был
