— Да.
Готовясь к встрече с Шоном, Эйлин нервничала, как школьница, идущая на первое в жизни свидание. Эйлин перетрясла весь свой гардероб, не зная, на чем остановить выбор. Господи, это же Шон, говорила она себе. И возражала: но в наших отношениях что-то изменилось. Он не сказал, что любит меня, хотя его приезд в Лондон доказывал, что я ему небезразлична.
Эйлин уже обувалась, когда раздался звонок в дверь. Она побежала открывать, держа одну туфлю в руке.
— Привет, — сказала она запыхавшимся голосом.
Шон окинул ее взглядом и ответил:
— Привет, Золушка.
Эйлин с недоумением посмотрела на гостя, но, увидев в руке туфлю, поняла, что он имеет в виду.
— Очень смешно, — осуждающе буркнула она. — Проходи, я почти готова.
Эйлин надела туфлю, взяла накидку, висевшую на спинке стула, и объявила:
— Вот теперь я готова.
— Куда поедем? — спросил Шон, когда они сели в машину.
— Не знаю. Если хочешь, можем поужинать в ресторане, тут неподалеку есть очень симпатичный.
— Поехали.
— Как ты провел день? — спросила она.
— Встал поздно, позавтракал и поехал в Гайд-Парк — соскучился по природе, потом зашел в музей Виктории и Альберта — посмотрел там коллекцию прикладного искусства.
— Вот мы и приехали, — сказала Эйлин.
Ресторан был небольшим, всего два зала, но очень уютных. Шон огляделся и одобрительно сказал:
— Приятное место.
— Да, мне тоже нравится. Я довольно часто • бываю здесь.
Шон хмыкнул, подумав, что Эйлин, возможно, приводит сюда всех своих ухажеров. Эта мысль ему не понравилась.
Эйлин посоветовала ему, какие блюда взять. За ужином они говорили об обычных вещах. Эйлин похвасталась, что ей дал интервью известный писатель, бегающий от журналистов как черт от ладана. Шон в свою очередь сообщил ей, что кобыла Диана скучает по своей бывшей наезднице.
— Не выдумывай, — сказала Эйлин, смеясь.
— Правда-правда, — стал уверять ее Шон. — Она почти перестала есть после того, как ты уехала. Так же, как и я.
— Серьезно?
— Вполне, — сказал Шон. — Я теряю вес. Если бы не рост, вполне мог бы подвизаться жокеем.
Выйдя из ресторана, они решили прогуляться.
— Прости меня, — сказал Шон, взяв руку Эйлин. — Я не хотел обидеть тебя.
— Я знаю, — отозвалась она. — Знаю.
Поцелуй не вызвал у нее удивления, она ждала его весь вечер. От Шона пахло одеколоном и кофе, и еще откровенным желанием. Эйлин прижалась к нему, ей хотелось завладеть им целиком — его сердцем, умом и душой.
— Я хочу... — прошептала она.
— Что ты хочешь? — тихо спросил Шон.
— Ничего.
Эйлин отстранилась от него, услышав чьи-то шаги.
Шон посмотрел на нее. Глаза Эйлин горели страстью, губы распухли от его поцелуев. Ему казалось, что более прекрасной женщины он еще не встречал.
Они дошли до небольшого скверика и устроились на скамейке, стоявшей в тени деревьев. Шон снова привлек Эйлин к себе и начал целовать. Он уже не сожалел о том, что прилетел в Лондон, все образуется как-нибудь.
Прижавшись к нему, Эйлин тихо застонала, и Шон забыл обо всем на свете, кроме женщины, которую сжимал в своих объятиях. В его венах бурлила кровь, он страстно желал Эйлин. Его рука скользнула вниз по ее спине и замерла на бедре. Нестерпимо желая ее, Шон тем не менее понимал, что сейчас не время и не место для любви. Он поцеловал Эйлин, поднялся со скамьи и протянул руку.
— Вставай, Золушка. Я отвезу тебя домой, чтобы ты хоть немного поспала.
Эйлин кивнула. О сне она думала меньше всего.
15
На следующий день Эйлин ушла из редакции пораньше — она ждала в гости Шона. Быстро приняв душ, Эйлин уложила волосы, освежила макияж, надела элегантное зеленое платье, которое очень шло ей, и поспешила в кухню.
Шон позвонил в дверь ее квартиры в точно назначенное время. Эйлин глубоко вздохнула перед тем, как открыть ему. Один его вид вызывал у нее сильное сердцебиение.
— Привет, — произнесла Эйлин с легким придыханием. — Входи.
Закрыв за собой дверь, Шон тут же заключил Эйлин в объятия и поцеловал с такой страстью, что у нее подкосились ноги.
— Привет, — сказал он, оторвавшись от ее губ.
— Надеюсь, ты голоден.
— Как волк.
— Замечательно! — обрадовалась она. — Я весь день провела у плиты.
— Весь день? — удивился Шон.
— Ну ладно, час. Но ужин почти готов.
— Замечательно. — Голос его звучал хрипло. — Но меня мучает другой голод.
— Позже, ковбой, — сказала Эйлин с улыбкой.
— Что на ужин?
— Лазанья.
— О, сегодня у нас итальянская кухня!
— Тебе не нравится? — испуганно спросила Эйлин.
— Наоборот, это одно из моих любимых блюд.
Шон последовал за ней в кухню. Надев рукавицу, Эйлин вытащила форму из духовки.
— Пахнет аппетитно, — заметил Шон.
— Зажги, пожалуйста, свечи в гостиной, — попросила она, — а я пока разложу лазанью по тарелкам.
Они сели за стол. Красивая сервировка, хрусталь, цветы, лазанья, салат — Шон подумал, что это, пожалуй, самый лучший ужин в его жизни.
— Я сегодня на работе палец о палец не ударила, — сказала Эйлин.
— Почему? — удивился Шон.
— Думала о тебе весь день, — призналась она, покраснев.
Шон довольно улыбнулся.
— И я ничего не делал сегодня.
— Очень смешно! — фыркнула Эйлин. — Ты же в отпуске!
— Я тоже думал о тебе, — сказал Шон и вынул из кармана небольшую коробочку. — Вот, возьми.
— Это мне?
— Здесь вроде больше никого нет. Открой ее.
