За столом снова заговорили о предстоящем законопроекте по поводу атомной энергии, но Эрик почти не участвовал в разговоре, он был расстроен. Он пришел сюда в надежде, что Тони поможет ему советом, но теперь убедился, что толку от Тони сейчас мало. Он был всецело занят Помфретом.
После обеда, выждав первую же удобную минуту, Эрик стал прощаться, объяснив, что завтра ему предстоит уйма дел. Мэри тоже поднялась, ссылаясь на поздний час. Эрик понял, что ее уход – не простое совпадение, и обрадовался этому, так как очень хотел поговорить с ней наедине.
– Идемте вместе, – сказал он. – Я вас подвезу.
– Нет, скорее я вас. Моя машина ждет внизу.
Она прошла в спальню с Лили. Эрик пожал Помфрету руку и пожелал спокойной ночи, стараясь подчеркнуть свою нейтральность. Помфрет улыбнулся. Его, казалось, нисколько не смущала перспектива остаться наедине с Тони и Лили.
В передней Тони помог Эрику надеть пальто.
– Простите меня за сегодняшний вечер, мой мальчик, – сказал он, понизив голос. – Но я не выношу этого самовлюбленного болвана. Всегда он прав и все знает лучше всех. Подумать только, ведь когда-то я решил стать физиком главным образом потому, что преклонялся перед ним! Не могу понять, что Лили в нем находит. – Тони умолк, словно ожидая от Эрика сочувствия.
– Смогу ли я завтра встретиться с вами? Мне хотелось бы кое о чем поговорить. И вот еще что. Я не сказал этого раньше из-за Лили. Фокс умер.
– Да? Жаль. О чем же вы хотели поговорить?
Эрик посмотрел на него в упор. В нем медленно закипал гнев, но голос прозвучал совершенно спокойно:
– И это все, что вы можете сказать? А ведь вы многим обязаны Фоксу, Тони!
Тони удивленно раскрыл глаза.
– Я же и говорю, что мне очень жаль.
– Ладно, оставим это, – отвернулся Эрик. – Должно быть, мне он был ближе, чем кому бы то ни было.
Наконец появилась Мэри, и Эрик мрачно вышел из квартиры вслед за ней.
– Вы позвоните мне, Эрик? – сказала ему Тони вдогонку.
– Конечно, – вяло ответил Эрик, не оглядываясь. – Обязательно.
10
Ветер, дувший весь день, утих, ночь была тихая, не по-зимнему теплая и сырая. В обе стороны от дома уходила вдаль широкая улица, похожая на бесконечный подвесной мост, прикрепленный тонкими столбами к жемчужным бусинам фонарей. У Мэри была маленькая спортивная машина. Верх ее был откинут, и когда машина ускорила ход, Эрику стало казаться, что он сливается с теплой ночью, и это его немножко успокаивало.
– Вы видитесь с Хьюго Фабермахером? – отрывисто спросил он.
– Очень редко.
– Чем он занимается?
– Он служит в Смитсоновском институте. Конечно, он себя губит. Сколько раз Тони пытался найти кого- нибудь, кто мог бы реабилитировать Хьюго. Не знаю, чем он вызвал такое недоверие, но во всяком случае прошибить эту стену трудно. Сейчас Тони обрабатывает какого-то конгрессмена, кажется Сэйлса. Не думаю, чтобы из этого что-нибудь вышло.
– А если ничего не выйдет, не можете ли вы устроить его у себя? Ведь вы же теперь декан.
Мэри бросила на него быстрый взгляд.
– Мне это никогда не приходило в голову, – призналась она. – У нас столько способных женщин, которые никак не могут пробиться в университет, что я считаю себя обязанной помогать им. Само собой, я хочу подобрать хороший персонал, но справедливость требует, чтобы в первую очередь я позаботилась о женщинах.
– Однако другого такого выдающегося теоретика, как Хьюго, вы не найдете.
– Но ведь он мужчина, – возразила Мэри. – Вы же знаете, я всегда ставила себе целью добиться для женщин-ученых одинаковых прав с мужчинами.
– Прекрасно. Но если женское равноправие вы ставите выше интересов науки, то вся ваша борьба ничего не стоит.
– Оставьте, Эрик. Если б он взял себя в руки, то ручаюсь, что у него было бы в сто раз больше возможностей, чем у тех женщин, которых я беру к себе. – Она немного помолчала, затем обернулась к нему и задумчиво спросила: – Эрик, вы действительно хотите, чтобы я взяла его на работу?
Он понял ее намек и рассмеялся.
– Послушайте, Мэри. Я еще не такая важная персона, чтобы заключать с вами сделки. Я еще не принял этого предложения. И, в сущности, мне его пока что никто не делал. Сказать по правде, я уже виделся с Хольцером. Я встретился с ним как раз перед тем, как идти к Тони. Он сам мне позвонил. Мы очень мило побеседовали, я наслушался всяких туманных намеков, но ничего определенного он мне так и не сказал. Он просто играл на моих нервах.
– Это их обычный метод. Если он вам звонил, значит, скоро последует предложение.
– Да? Почему?
