— Аквариум! Правда, милый, — сказала мама. — Какой же ты у меня умница! Надо же, такой малыш, а знает такое длинное слово — 'аквариум'!
— Можно мы тут купим рыбок — друзей для нашего Пузырька?
— Конечно, надо купить еще одну золотую рыбку, корм и нормальный аквариум, — сказала я.
Пузырек сегодня утром выглядел неважно. Мы смыли с ванны мыльную пену и пустили его плавать, но вид у Пузырька был очень вялый. Мне показалось, что долго он не протянет. Хорошо бы отвлечь Кендэла новыми рыбками.
Но когда мы вошли, оказалось, что это не такой аквариум, где покупают рыбок, а что-то вроде рыбьего зоопарка.
— Здесь только смотрят на рыбок, Кендэл, их здесь не продают. Пойдем.
— Я хочу посмотреть, — сказал Кендэл.
— На всю эту кучу рыбы? — протянула мама. — Отстань, Кенни. Кендэл! Это же скукотища. Нет, мы сейчас пойдем по магазинам и купим тебе кожаную куртку.
— Пожалуйста, пойдем смотреть рыб! — канючил Кендэл. — А акулы там есть?
— Акулы! — Я засмеялась.
Но там и правда были акулы.
Я слонялась по темным коридорам, без всякого интереса заглядывая в витрины с рыбами и думая о джинсовой курточке на меху. Я мечтала отыскать скамейку: ноги у меня уже отваливались. Мама поднимала Кендэла на руки, чтобы он мог разглядеть очередную скользкую тварь.
Мне казалось, что вполне достаточно увидеть одну рыбу, — остальные точно такие же. Эти были ничем не лучше нашего Пузырька. Я свернула за угол и оказалась перед огромной витриной — во всю стену. Прислонившись к стеклу, я воображала себя русалочкой — мы с папой сто лет назад смотрели мультик про русалочку, — и вдруг прямо на меня выплыла огромная акула с разинутой пастью. Три ряда устрашающих зубов мелькнули совсем рядом с моим носом.
Я закричала.
Примчались мама и Кендэл.
Я кричала, зажимая рот обеими руками, и не могла остановиться.
— Что случилось, Джейни? Папа? Ты его видела? — Мама прижала меня к себе.
— Акула! — выдохнула я.
— О господи! — Мама легонько встряхнула меня за плечи. — Как ты меня напугала!
Группа японских туристов со смехом показывала на меня пальцами.
— Ты испугалась рыбы? — Мама тоже рассмеялась.
— Это акула, — сказала я. — Она огромная и была совсем близко. Как будто она до меня дотрагивается.
— Я не боюсь, — заявил Кендэл. — Хочу посмотреть акулу! Где она?
— Похоже, Лола Роза ее спугнула своими воплями. Ты прямо хуже Кендэла!
И тут мимо нас проплыла еще одна огромная акула, а за ней другая и третья — со злобными глазами и огромной разинутой пастью. Мама отшатнулась:
— Вот черт! — Она взяла меня за руку. — Беру свои слова обратно. Какие громадины!
— Мне они нравятся! Акулочки, акулочки! Хорошие мои! Плывите ко мне! Откройте ротики, я хочу поглядеть на ваши зубки! — уговаривал Кендэл, прижав нос к стеклу.
— Эй, ты смотри! — крикнула я, прижимаясь к маме.
— Я и смотрю, — откликнулся Кендэл. — До чего они славные! Мама, купи мне одну, ну пожалуйста!
Туристы так и согнулись от хохота. Я тоже засмеялась, но меня все еще трясло. До чего же они противные, эти акулы! Я не могла заставить себя подойти к стеклу, хотя знала, что им сквозь него не проплыть. Мне хотелось поскорее перейти в следующий зал, но Кенни приклеился к стеклу, как будто ладошки и нос у него превратились в липучки. Когда мама попыталась его оторвать, он захныкал.
— Дети, вы меня с ума сведете! — сказала мама. — Лола Роза, иди в следующий зал. Мы тебя догоним, когда его высочество налюбуется на своих акул.
И я побежала по коридору, за угол и вверх по наклонному полу. Тут я остановилась. Я оказалась над бассейном с акулами. Уйти было некуда. Вот они, плывут прямо на меня.
Я испугалась, что сейчас снова не выдержу и закричу, и бросилась бежать по темным коридорам и слабо освещенным залам с мерцающими стеклами. Я промчалась сквозь весь аквариум до сувенирного магазинчика у выхода. При виде ярко-голубых игрушечных акул мне снова стало не по себе.
Я сидела в углу целую вечность. Мне казалось, что мама и Кенни никогда уже не придут. Наконец они появились, держась за руки. Кендэл весь сиял, щеки у него горели.
— Лола Роза, куда ты запропастилась? — сказала мама.
— Какая ты дура, Джейни, то есть Лола Роза! Там пришел дядя и рассказал мне все про акул. Самую большую-пребольшую зовут Джордж. Он все делает лучше всех. Джордж видит в десять раз лучше меня, а нюх у него в сто раз лучше.
— Да, они могут в океане учуять каплю крови за много миль. — Мама оскалила зубы, изображая акулу.
— Мам, перестань.
— Ты что, правда боишься, трусиха? Эти акулы в аквариуме не едят людей. Их кормят чем-то вроде рыбной паэльи, с осьминогами, кальмарами и всякое такое. Мы туда вернемся и посмотрим, как их кормят, да, Кендэл?
— Ага! Я хочу покормить Джорджа.
— Ну, тебе, милый, наверное, все же не разрешат его кормить. Но мы посмотрим, как дядя это делает. Зря ты не осталась, Лола Роза, было ужасно интересно! — Мама посмотрела на меня и подошла совсем близко: — Джейни, что ты дергаешься? Что с тобой? Ты же всегда была разумной девочкой!
— Я и есть разумная. Разумным людям акулы противны, потому что они уродливые и могут разорвать человека на куски. Иди с Кендэлом обратно, если хочешь, а моей ноги там больше не будет. Ни за что!
Я вышла из магазина, встала у парапета и стала смотреть на реку. Я прекрасно знала, что в Темзе нет никаких акул, и все же мне казалось, что вот-вот над водой промелькнет смертоносный спинной плавник.
Когда мама с Кендэлом наконец вышли, Кендэл прижимал к груди большую ярко-голубую игрушечную акулу.
— Смотри, у меня теперь свой Джордж! — закричал он, бросаясь ко мне. — Фас! — Он раскрутил Джорджа за хвост и ткнул мне в лицо.
Больно не было. Я понимала, что Джордж — мягкая игрушка и зубы у него войлочные, и все же я закричала.
— Джейни, да прекратишь ты, наконец! Ты просто изображаешь трусиху, чтоб на тебя побольше обращали внимание! — прикрикнула мама.
Мне стало так обидно, что я надулась и не разговаривала с ними обоими все время, что мы шли по мосту и пересекали Ковент-Гарден. Но тут мама остановилась перед шикарной французской кофейней.
— Будем прожигать жизнь, — сказала она и решительно двинулась внутрь.
Мне пришлось нарушить молчание, чтобы сказать, какое я хочу пирожное. Выбирала я очень долго, потому что все они были необыкновенно красивые и соблазнительные. Наконец я остановилась на пирожном со взбитыми сливками и клубникой, украшенном сверху завитком шоколадного мороженого. Мама взяла изящный миндальный круассан. Кендэл выбрал безе с ванильным кремом, но лизал его без особой охоты и половину не доел. Я сделала это за него. А еще я получила чашку горячего шоколада, как из сказки, густого-прегустого и с горкой сливок сверху. Мама рассмеялась, глядя на меня:
— Ну что, Лола Роза, развеселилась?
— Еще бы! — ответила я.
Потом мы перешли к серьезным покупкам. Мы зашли в шикарный магазин детской одежды и нашли там обалденную черную кожаную куртку, которая сидела на Кендэле как влитая. Он был в ней до того хорош, что даже продавщица захлопала в ладоши и сказала 'лапонька!'. Куртка стоила кучу денег.
— Но у меня и есть куча денег, — сказала мама, выгребая пригоршнями свои пятерки, как скопившуюся мелочь.
