течением в сторону и продвигаются они очень медленно. Не меньше часа они шли в лавировку, крутясь возле одного и того же буя, тем временем солнце опускалось все ниже; небо затянулось тучами и потемнело. Вода перемешалась с илом, и, подхватываемые ветром, волны отливали рыжевато-коричневым цветом. Зловеще хлопал парус. Часа в четыре внезапный порыв положил яхту, и они оказались по шею в воде. Они уцепились за перевернутое суденышко, которое теперь скорее напоминало небольшой плотик.
– Что теперь делать? – еле дыша, спросила Молли.
Парус остался под водой, и стало непривычно тихо; волны медленно перекатывались через днище яхты. В воде оказалось гораздо теплее, чем на воздухе.
– Будем держаться, – угрюмо ответил Джон. – Плыть к берегу не надо.
– Мы не можем доплыть, – проговорила Молли, с ужасом глядя по сторонам. Берег едва виднелся вдали.
– Ветер и течение сильные, нас скоро вынесет, – успокаивал Джон. – Устала?
– Держаться могу.
– Посмотри на буй, – сказал он. – Видишь, мы движемся.
Он перебрался поближе к Молли и обнял ее рукой за тоненькие плечи, чтобы ей легче было держаться.
– Когда стемнеет, нас начнут искать, – добавил он.
Целый час они провели в воде, цепляясь за дно яхты; их руки и плечи коченели на ветру.
– Здесь есть аллигаторы? – спросила Молли.
– Они людей не кусают. Опасны только крокодилы, но эти совсем другие.
– А акулы?
– В такие реки они не заплывают.
Наконец они увидели, что приближаются к одному из песчаных островков, насыпанных драгой, и вскоре почувствовали под ногами жидкий ил – чуть плотнее воды.
– Может, нам удастся вытянуть яхту и откачать воду, – сказал Джон.
– Давай доплывем и отдохнем сначала.
– Нет, еще довольно далеко. Подождем, пока нас вынесет.
– Там могут быть аллигаторы?
– Они не едят людей.
Подростки молча дожидались, пока лодка наконец не увязла в серой кашеобразной грязи, и где ползком, где вплавь выбрались на песчаный пятачок и застыли, лежа на животах, словно два крокодила. Пахло водорослями и нечистотами. Песок в середине островка был сухой и плотный, а сам островок, не более ста футов в длину и тридцати в ширину, едва возвышался над водой. Всю его поверхность покрывали белые осколки ракушек. Дети поднялись на ноги и стояли, дрожа на ветру, довольные, что оказались на твердой земле.
– Я замерзла, – сказала Молли.
– Мы могли бы подтащить лодку и спрятаться от ветра, а из паруса сделать палатку.
Наполненная водой, яхта намертво увязла в грунте, и Джон понял: сдвинуть ее с места не удастся. Он быстро снял паруса и рангоут и в самом центре островка соорудил некое подобие палатки. Они с ног до головы вымазались в грязи, пока им наконец удалось вытащить из лодки бутылку воды и банку мясных консервов.
– Хорошо бы разжечь костер! – сказала Молли.
– Да.
Но спички промокли, как и все остальное. Съежившись под своим импровизированным тентом, они жевали мясо и запивали водой. К этому времени солнце село, и стало очень холодно. У Молли зуб на зуб не попадал. Только от песка еще исходило тепло.
– Может, если вырыть яму, будет теплее? – спросил Джон.
Они тотчас принялись за работу, разгребая руками ракушки. В глубине песок еще хранил тепло солнца. Джон поранил руку об острую ракушку и стал высасывать из раны кровь.
– Давай достанем лопату, – предложила Молли.
Они вылезли из палатки и увидели, что вода отступила от засевшей в грязи яхты. Лопаты нигде не было видно, зато к острову прибило доску. С ее помощью они за считанные минуты вырыли длинную яму, похожую на неглубокую могилу. Завернувшись в парус, который к тому времени наполовину высох, ребята улеглись в яму и засыпали себя сверху теплым песком. Согревшись, они почувствовали себя намного лучше.
– Прости, что опрокинул яхту, – попросил Джон. – Это я виноват.
– Ничего, – сонно ответила Молли, прижимаясь к нему всем своим тоненьким, мокрым телом. – Скоро нас выручат.
– Все еще холодно? – спросил он.
– Уже нет.
В последнем отблеске дня еще виднелись какие-то длинноногие птицы, шагающие по грязи. Вода продолжала отступать, все более оголяя островок. Наблюдая за отливом, Джон забеспокоился: не окажется
