отвозить в больницу, я свяжусь с ними. Но сначала мне нужно его увидеть.
– А не мог бы поехать туда кто-нибудь из знакомых?
– Нет, сэр. На острове нет телефона, а в такой ситуации мне будет очень неловко просить кого-то из знакомых туда съездить, в особенности если окажется, что папа в порядке. То есть папе очень не понравится, если я попрошу кого-нибудь туда приехать и посмотреть, не болеет ли он. Это может оскорбить его. Эта Марта Халберт, знаете ли, малость странная. Может, она и преувеличивает.
– Понятно, – сказал мистер Колфилд. – У тебя необычно сильно развито чувство ответственности, Джон. Для твоего возраста.
– Спасибо, сэр. Наверное, все мы сталкиваемся с проблемами; я хочу сказать, рано или поздно. Только еще один момент, сэр. Вы понимаете, письменного вызова от отца я получить не могу, и у меня совсем нет денег. Нельзя ли мне занять сто долларов в школьной кассе?
Мистер Колфилд сложил перед собой руки.
– Джон, – сказал он, – запомни: Колчестерская академия сделает все, что в ее силах, чтобы помочь тебе при затруднительных семейных обстоятельствах, но то, о чем ты просишь, неправильно. Я не могу отпустить восемнадцатилетнего мальчика одного с таким трудным делом.
– Почему, сэр?
– Слишком сложный случай: не для юноши твоего возраста. Мы позвоним в полицию и попросим проверить твоего отца.
– На острове нет полиции. И нет телефона.
– Тогда мы позвоним в береговую охрану.
– О, нет, сэр.
– Почему нет?
– Папа очень рассердится.
– Он ничего не узнает. Люди из береговой охраны найдут какой-нибудь предлог, чтобы заглянуть на остров.
– Думаю, мне лучше поехать самому, – сказал Джон.
– Абсолютно исключено, – ответил мистер Колфилд. – Я уважаю твои побуждения, но вынужден запретить тебе ехать.
– О, – произнес Джон.
– Джон, с тобой все в порядке?
– Да.
– Постарайся слишком не тревожиться об этом. Когда получу известия от береговой охраны, я дам тебе знать.
– Хорошо, – согласился Джон. – Благодарю вас, сэр. Большое вам спасибо.
Он вернулся в комнату, взял чемодан и оставшиеся семь долларов и немедленно покинул школу, быстрым шагом направившись через лес. Было уже темно, стоял прохладный майский вечер. На листьях деревьев скопилась влага. Добравшись до автострады штата, он поставил чемодан рядом и стал голосовать проходящим мимо машинам – высокий парнишка на обочине, ожесточенно размахивающий рукой при свете автомобильных фар.
Глава 27
Первым его подобрал один страховой агент, сказавший, что уже тридцать шесть часов едет без остановки. Джон предложил сесть за руль, но тот отказался и флегматично продолжал вести машину, вглядываясь в темноту покрасневшими глазами и похлопывая себя ладонями по лицу, чтобы не заснуть.
– Поговори со мной, парень, – сказал он. – Говори что-нибудь, а то я засну.
– Я не знаю, о чем говорить.
– О чем хочешь. Расскажи мне о своей жизни.
– Ничего интересного.
– Ты должен говорить, – сказал агент. – Какие книжки ты читал в школе?
Часа два, покуда страховой агент все похлопывал себя по лицу и тряс головой, Джон пересказывал ему «Возвращение туземцев», «Поворот винта» и «Бравый новый мир».
На заправочной станции Джон купил карту автомобильных дорог, а перед тем как агент должен был сворачивать с его маршрута, поблагодарил его и вышел из машины. Время приближалось к полуночи, машин проезжало все меньше, но наконец на обочину зарулил с грохотом огромный грузовик, и толстый здоровяк в грязной синей рубашке, открыв дверцу кабины, дружески пробасил:
– Забирайся, приятель. У меня такое впечатление, что тебе нужно помочь.
Джон проехал с ним добрую сотню миль, после чего грузовик тоже свернул с маршрута. С трех до четырех утра, целый час Джон стоял на обочине под холодным моросящим дождем, пока возле него не притормозил старенький «Шевроле». В лицо ему ударил луч карманного фонаря.
– Похоже, симпатичный молодой человек, – произнес женский голос с легким южным акцентом. – Садись.
– Спасибо, – сказал Джон и уселся на потертую обивку переднего сиденья. За рулем оказалось довольно полная женщина, однако разглядеть ее при слабом свете приборов на передней панели было трудно.
– Наверное, думаешь, почему я беру попутчиков? – спросила женщина, со скрежетом врубив
