Орден Ассасинов

смотрят, затем, когда она ушла, он рыдал от угрызений совести и хватался за носовой платок, который она ему дала. С другой стороны, рассказчик «Униженных и оскорбленных» замечает, что много раз испытывал подсознательное желание, чтобы кто-нибудь нанес ему рану или сказал слово, которое можно понять как оскорбление, так чтобы он потом мог выместить все зло на ком-нибудь. Когда Достоевский сам обнаружил, что женщина, в которую он был влюблен, перенесла свои чувства на школьного учителя без гроша в кармане, он немедленно стал лучшим другом учителя («он для меня дороже родного брата...») и заставил его сдать экзамен, который подготовил его для хорошо оплачиваемой работы.

Настоящая проблема в данном случае заключается в отсутствии воображения - в определенном и клиническом смысле. У ребенка есть жажда насильственных эмоций - приведений и ужасов, - потому что его жизнь в общем-то не богата событиями. Том Сойер не отказывает себе в удовольствии помечтать о том, что будет чувствовать тетя Полли, если он умрет... Все это - просто попытка подогреть прохладные эмоции, и это законное использование воображения. Если вы воображаете потерю кого-то, кого вы любили, эффект даст перефокусировка этой любви, чтобы пробудить признательность. Это словно переместиться из кошмара в давно знакомую комнату. Если точно выразить это соображение, мы наслаждаемся, слушая стук дождя по стеклу, когда мы в тепле и безопасности; это эффект превращения обычной комнаты - не особо интересной - в небесное наслаждение. Любовники могут поссориться по той же причине: потому что они обнаружили, что удовольствие от выдумывания сильнее, чем удовольствие от спокойствия и ухаживания без особых событий.

И здесь мы можем ясно увидеть, что настоящая проблема заключается в скуке, в нашем стремлении принять что-то как «само собой разумеющееся» и упустить значение опыта «Где жизнь, которую мы потеряли живя?» Если вы пристально смотрите на неподвижный объект, ваш взгляд расплывается; если вы хотите избежать этого, вам надо сохранить перефокусировку. Это основа того, что неправильно в человечестве, того, что католики зовут первородным грехом: это стремление наших ценностей помутнеть в скуке. Кризис заставляет их перефокусироваться. Достоевский знал это из опыта - он был приговорен к смерти расстрельной бригадой и приговор отменили в последний момент. Такой опыт сохраняется у человека на всю жизнь, постоянно спасая его от незначительных эмоций. Но Достоевский был человеком высоких эмоций; самодисциплина никогда не была его сильной стороной. На самом деле, без опыта его тюремного заключения и ссылки в Сибирь он, возможно, никогда бы не стал крупным писателем. Отсюда его попытки заставить себя чувствовать, подвергая себя унижению. Отсюда потребность страдать в любых ситуациях, которые угрожали ему с завидным постоянством. В конце жизни он напоминал сварливого человека, который наслаждался пререканиями и провоцированием оскорблений, и, обижая людей, он любил затем устремиться к крайнему раскаянию и самоуничижению.

Все это равносильно недостатку воображения. Воображение - это сила предвкушения. Я не прыгаю в море полностью одетый - не важно, насколько мне жарко, - потому что я могу предвидеть неудобство. Воображение можно рассматривать как вид некоего регулятора моего психологического здоровья, это что-то вроде термостата. Если термостат не работает, человек может делать абсурдные вещи, пытаясь привести баланс в порядок. Ван Гог отрезал свое ухо. Т. Е. Лоуренс нанял кого-то, чтобы его выпороли.

В животном мире этот тип иррациональной реакции известен как «перемещенная активность». Зоолог Тимберген заметил, что когда колюшки оспаривают границы своих «территорий», обе особи неожиданно встают на головы в песок и начинают копать норы; злость обращается на песок. Серебристые чайки выдергивают траву; синицы вымещают свою ярость на листьях и почках. Фрэнк Харрис утверждает, что Карлейля видели разговаривающим с цветами поутру после своей первой брачной ночи - он обнаружил, что был импотентом. Это «перемещенная активность». Забивание гвоздей - это типичная перемещенная активность; это также можно увидеть в превратностях судьбы отца, когда у его жены есть ребенок. Перемещенная активность - это, строго говоря, не иррациональность; это просто более или менее сознательное решение позволить бесполезной энергии распространиться и найти отдушину через другой канал. Цель - восстановить эмоциональный баланс.

В случае Достоевского сомнительно, что эмоциональные потрясения происходили большей частью по его вине, были следствием типичной русской лени и потворства своим слабостям. (Толстой думал так же; он сказал своему биографу, что думает, что Достоевский слаб и порочен.) Это не должно быть необходимым для того, чтобы моделировать ситуацию, которая приведет к унижению или раскаянию. Воображение - это инструмент, чья эффективность зависит от силы и серьезности, с которой он используется. Стремление Достоевского к потаканию своим желаниям приводило его к тому, что он предпочитал, проигрывать свои фантазии; он похож на человека, которому приходится считать на пальцах или шевелить губами во время чтения.

Но, в конце концов, эта слабость произвела классическое - и пророческое - исследование о преступном складе ума на примере характера Николая Ставрогина в «Бесах». Ставрогин - единственный ребенок богатой женщины. Он провел много лет в Европе, получив блестящее образование. Вернувшись в свой родной город, он впечатляет людей своей серьезностью, суровым и рассеянным внешним видом, равно как и телесной красотой и очевидной силой; один из героев прозвал его «Принц Гарри». Но его поступки всех озадачивают. Он бьет в ухо местного губернатора на званном вечере. Затем он сражается на дуэли и стреляет в воздух - три раза - с предельным безразличием. Он позволяет мужчине ударить себя по лицу, и, несмотря на то что он явно с трудом сдержался, его глаза стали холодными и спокойными десять секунд спустя. Хотя он выглядел более чем привлекательно для того, чтобы подцепить привлекательную девушку, вышло так, что он женился на калеке, которая была почти слабоумной...

В кульминационной главе романа (которую часто опускают в переводах), Ставрогин отправляется навестить священника, чтобы «исповедаться». Исповедь начинается описанием того, как он жил в Санкт- Петербурге распутной жизнью, в которой не находил удовольствия; у него была любовная связь со служанкой одной дамы, а также с ее хозяйкой, и он думал о том, чтобы позволить им двум однажды встретиться в его комнате - в качестве «глупой шутки». У него была истеричная домовладелица, которая часто била свою маленькую дочь, девочку в возрасте около десяти лет. Однажды исчез его перочинный нож, и домовладелица отшлепала свою дочь за то, что она украла его. После этого Ставрогин нашел нож в своей комнате и выбросил его. Он незамедлительно почувствовал, что сделал что-то подлое, и в то же время испытал приятное ощущение. Каждая подлость или чрезвычайно постыдная ситуация, в которую ему случалось попадать, всегда возрастала в нем, вместе с безграничной злобой, невероятным наслаждением. То же самое он чувствовал в моменты совершения преступления и в моменты, когда его жизнь была в опасности. Он говорит, что если бы он воровал, то чувствовал бы восхищение от осознания глубины своей низости. Однажды он украл деньги у бедного служащего, чтобы посмаковать эту свою «низость». Он также развратил ребенка, когда ее матери не было дома, но почувствовал после всего этого отвращение и оставил ее; позже он позволил ребенку повеситься, не попытавшись вмешаться.

Все это следует модели происшествия между Аркадием и его матерью, но в более жестоком ключе. Монах зрит в корень проблемы, когда говорит, что порочные страсти и привычка к праздности сделали Ставрогина бессердечным и глупым. Но он не до конца понимает, когда говорит Ставрогину, что его исповедь рождена «из потребности сердца, смертельно уязвленного», а не из необходимости покаяния. Потому что исповедь - это еще одна попытка взволновать себя, «фокусируясь» на своей «подлости», и он расстроен тем, что священник не показал неприязни. Исповедь, подобно преступлениям, является попыткой восстановить договор с реальностью, чтобы испытать сильные чувства вместо внутреннего загнивания. Когда в конце романа он совершает самоубийство, он признается в письме: «Я пробовал везде мою силу... На пробах для себя и для показу, как и прежде всю мою жизнь, она оказалась беспредельною... Но к чему приложить эту силу - вот чего никогда не видел, не вижу и теперь... Мои желания слишком несильны; руководить не могут. На бревне можно переплыть реку, а на щепке нет...»

Ставрогин страдает от усугубленной версии скуки, от которой школьник страдает во время слишком долгих каникул. Ели вы станете пассивным на слишком долгое время, «мускульное внимание» расслабится; энергия снизится; неожиданно перестанут появляться вспышки удовольствия. Это «эффект размывания». «Преступления» Ставрогина являются инстинктивной попыткой перефокусировать свои ценности. Он хотел