Кара Уилсон
Перекресток судьбы
1
С тех пор прошло двенадцать лет. Так откуда же сейчас взялась эта пронзительная боль? Эмили не хотела этой боли, полной страстного желания и сожаления. Откуда все это взялось? Она считала, что давние переживания давно притупились, изгладились, превратились в отдаленные воспоминания. Они не должны были вызывать мучительных ощущений. Это было лишь предлогом. Эмили чувствовала себя виноватой. Берта – опытная сиделка, медсестра и мать троих детей. Более надежных рук, чем у этой давней подруги, для малышки невозможно было найти.
Ей показалось, что она теряет сознание. Только бы не в ресторане, где полно любопытных! Она отодвинула суп и попыталась сосредоточиться на разговоре с Мартином. Речь шла об альбоме, над которым они вместе работали.
– Да, – произнесла Эмили.
Она не слышала, о чем ее спросил Мартин, и понятия не имела, с чем соглашается, потому что со своего столика на нее смотрел Фабиан. Взгляд его медово-карих глаз завораживал и проникал прямо в душу, вызывая к жизни рой непрошеных воспоминаний, казалось давно похороненных в самых дальних уголках памяти. Только по одному этому взгляду, только по его неповторимым медово-карим глазам она узнала его. Ничто не напоминало прежнего Фабиана. Небритый подбородок и, судя по всему, давно не стриженные волосы не могли принадлежать ему. Его стрижка всегда была безукоризненной, а подбородок чисто выбритым.
Фабиан… Все ее тело трепетало. Ни дышать, ни думать не было сил. Всепоглощающее, давно забытое возбуждение накатило на нее, заставило сердце колотиться, а кровь закипать. Одним-единственным взглядом он воскресил былой страх, тревогу, боль.
Эмили судорожно сжимала ложку. Чтобы не смотреть на Фабиана, она то и дело отворачивалась к окну, забывая о Мартине и рискуя оказаться невежливой.
Уютный ресторанчик, куда привел ее Мартин, стоял на холме, у подножия которого бились волны Тихого океана, превращаясь в воздушную пену. Догорал долгий июньский день. Внезапно угрюмые тучи заволокли солнечный диск, небо стало зловещим и суровым. По телу Эмили пробежала нервная дрожь. Ей захотелось домой, в безопасность и тишину. Но заказ только что принесли. Она не решалась попросить Мартина, который всегда был так внимателен и проявлял о ней поистине трогательную заботу, уйти. С ее стороны было бы черной неблагодарностью испортить ему вечер.
Эмили по-прежнему приходилось то и дело одергивать себя, чтобы не смотреть на Фабиана. Проще всего было бы заняться едой. Она придвинула тарелку и заставила себя съесть несколько ложек ее любимого супа из морепродуктов. Сегодня по вкусу он напоминал лекарство. Эмили с отвращением отложила ложку.
Прошло двенадцать лет после ее последней встречи с Фабианом. Что он здесь делает? Она не смогла пересилить себя и вновь посмотрела на него. В его неухоженных волосах появилась седина. Он возмужал и огрубел. Потускнели глаза и осунулось лицо. Совсем не тот Фабиан, которого она помнила.
Он был с привлекательной женщиной лет тридцати, с короткими черными волосами и большими выразительными глазами. Она что-то рассказывала ему, оживленно жестикулируя.
Его жена.
Это не должно было причинять боль. Конечно, Эмили не хотелось бы чувствовать такой жгучей ревности. Она знала, что у Фабиана была жена, но реально осознала это лишь сейчас.
В этом виновата только я. Только я…
Фабиан почувствовал ее взгляд, и вновь их глаза встретились. Ее накрыло теплой волной. Эмили была не в силах противостоять этому гипнотическому взгляду.
– Эми, что случилось? – Голос Мартина прозвучал обеспокоенно.
С трудом придя в себя, она отодвинула стул.
– Извини, я сейчас вернусь.
Ее ноги так сильно дрожали, что она чудом прошла через ресторан до туалета, даже не пошатнувшись.
Опершись о холодную керамическую раковину, Эмили закрыла глаза. Успокойся, мысленно сказала она себе. Держи себя в руках. Он вернулся. Но для тебя это ровным счетом ничего не значит. Двенадцать лет – долгий срок. Теперь все в прошлом. Думай о чем-нибудь другом – об альбоме, о ребенке, о чем угодно.
Открыв кран, Эмили подставила руки под холодную воду. Брызги попали на ее бирюзовое платье. Она взглянула в зеркало. Платье удачно повторяло цвет отразившихся в нем глаз, которые сейчас лихорадочно блестели. Эмили прикрыла глаза, и в памяти вновь всплыл мучительный образ. Он казался чужим, незнакомым. Она никогда не видела его с этой темной щетиной на подбородке. Но взгляд его узнала бы среди тысяч других.
Фабиан… Слезы застилали пеленой все вокруг.
– Фабиан, – прошептала она, желая услышать его имя. – Фабиан!
Нужно вернуться к столу. Я не могу оставаться здесь вечно. Почему я прячусь?
Эмили расчесала волосы, вспомнив, как двенадцать лет назад Фабиан ими играл. «На солнце они словно красное дерево», – говорил он. И Эмили было приятно это слышать.
Перестань мучиться воспоминаниями! – приказала она себе.
Слегка подкрасив губы, Эмили почувствовала, что немного успокоилась. Она оглядела себя, поправила платье и вышла в зал, высоко подняв красивую голову.
Фабиан мало походил на мужчину, которого она помнила.
О боже, он смотрит на нее! Самообладание вмиг испарилось.
Он сидел, вальяжно расположившись под пальмой, и казался слишком значительным для обстановки маленького холла. Но это был чужой для нее человек, притягательный и опасный.
Седина придавала его облику какой-то властный отпечаток. Его одежда была новой, но слишком будничной: джинсы и полосатая, с короткими рукавами, рубашка. Фабиан, которого она помнила, одевался в дорогих магазинах. Некогда жизнерадостный, лучащийся взгляд превратился в скучный и отсутствующий. Взгляд этот не предвещал ничего хорошего.
– Привет, Эмили, – спокойно сказал он, подойдя к ней. – Я так и подумал, что это ты.
Его бархатный глубокий голос проник в нее, словно дорогое бренди, обжигая и маня, наполняя тело предательским теплом.
Она застыла на месте.
– Здравствуй, Фабиан, – ответила Эмили, услышав неприятную хрипотцу в своем голосе.
На минуту, ставшую вечностью, воцарилось молчание. И казалось, все вокруг вмиг наполнилось старыми воспоминаниями и новыми чувствами.
– Как ты? – наконец спросил Фабиан.
Голос звучал отчужденно-вежливо. А в глубине его глаз Эмили увидела
