– Интересно, – проговорил Зев, когда они начали подниматься по ступеням парадного крыльца убежища. – Ну что ж, я лучше пойду. У меня впереди долгий путь. Долгий, одинокий путь до самого Лейквуда. Долгий, одинокий, возможно, опасный путь для несчастного старика, который…
– Хорошо, Зев! Хорошо! – перебил его Джо, сдерживая смех. – Я все понял. Ты хочешь, чтобы я отправился с тобой в Лейквуд. Зачем?
– Просто мне нужна компания, – с невинным видом ответил старик.
– Нет, неправда. Что там творится в твоих иудейских мозгах? Что ты затеял?
– Ничего, отец Джо. Совершенно ничего.
Джо пристально уставился на друга. Пропади все пропадом, если он не преследует какую-то цель. Что у Зева на уме? Хотя, какого черта. Почему бы и не пойти. Ему больше нечем заняться.
– Ладно, Зев. Ты победил. Я пойду с тобой в Лейквуд. Но только на один день. Просто чтобы составить тебе компанию. И я не собираюсь подходить к церкви Святого Антония, ясно? Ты понял меня?
– Понял, Джо. Прекрасно понял.
– Отлично. А теперь убери с лица эту улыбочку, и мы раздобудем себе поесть.
III
Солнце поднималось к зениту; они шли на юг вдоль кромки прибоя, ступая босыми ногами по сырому песку заброшенного пляжа. Зев никогда не делал такого. Ему понравилось чувствовать песок между пальцами ног, прохладу воды, заливавшей его щиколотки.
– Знаешь, какой сегодня день? – спросил отец Джо. Он закинул кроссовки за плечо. – Веришь или нет, но сегодня Четвертое июля.
– Ах да. Ваш День независимости. Мы никогда не обращали большого внимания на светские праздники. Слишком много у нас религиозных. А почему ты думаешь, что я тебе не поверю?
Отец Джо расстроенно покачал головой:
– Это Манаскван-бич. Знаешь, как обычно выглядело это место Четвертого до прихода вампиров? Сплошные тела, ступить было некуда.
– В самом деле? Да, думаю, сейчас солнечные ванны не такая распространенная прихоть, как когда- то.
– Ах, Зев! По-прежнему образец лаконичности. Но я скажу тебе одно: пляж чище, чем когда-либо. Ни одной пивной банки, ни одного шприца. – Он указал вперед. – Но что это там?
Когда они подошли поближе, Зев разглядел два обнаженных тела, вытянувшиеся на песке: это были мужчина и женщина, оба молодые, с короткими стрижками. Бронзовая кожа блестела на солнце. Подняв голову, мужчина пристально взглянул на них. Посреди лба его красовалась татуировка – голубое распятие. Потянувшись к лежащему рядом рюкзаку, он вытащил огромный сверкающий никелированный револьвер.
– Просто идите! – приказал он.
– Ладно, ладно, – ответил отец Джо. – Мы просто идем мимо.
Когда они проходили мимо парочки, Зев заметил на лбу у девушки такую же татуировку. Он успел разглядеть и остальные части тела, и где-то глубоко внутри шевельнулось полузабытое чувство.
– Очень популярная татуировка, – заметил он.
– Неплохо придумано. Такой крест нельзя выронить или потерять. В темноте, наверное, он не поможет, но при свете может дать кое-какое преимущество.
Повернув на запад, они покинули побережье, добрались до шоссе № 70 и направились вдоль него через мост Бриэль в графство Оушен.
– Помню, какие здесь были кошмарные пробки каждое лето, – сказал отец Джо, когда они трусили по пустому мосту. – Никогда не думал, что буду скучать по дорожным пробкам.
Срезав угол, они оказались на шоссе № 88 и придерживались его всю дорогу до Лейквуда. По пути им иногда попадались люди – в Бриктауне, в Оушен-Каунти-Парке, где они собирали ягоды, но в самом Лейквуде…
– Настоящий город призраков, – сказал священник, когда они шагали по пустынной Форест-авеню.
– Призраки, – согласился Зев, печально кивая. Они шли долго, и он устал. – Да. Полный призраков.
Перед его мысленным взором возникли тени погибших раввинов, студентов yeshivas, бородатых, в черных костюмах, черных шляпах, целеустремленно вышагивающих туда-сюда в будние дни, гуляющих с женами по субботам, детей, тянувшихся за ними, словно выводки утят.
Погибли. Все погибли. Пали жертвами вампиров. Теперь они сами стали вампирами – большинство из них. У него заныло сердце при мысли об этих добрых, мягких мужчинах, женщинах и детях – сейчас, днем, они скорчились в подвалах своих бывших домов, но с наступлением темноты они выйдут, чтобы охотиться на других, распространять заразу дальше…
Зев стиснул в пальцах свисавший с шеи крест. Если бы только они послушали!
– Я знаю одно место недалеко от церкви Святого Антония, где можно спрятаться, – сказал он священнику.
– Ты уже достаточно прошел сегодня, ребе. И я повторяю: мне нет дела до церкви Святого Антония.
– Останься на ночь, Джо, – попросил Зев, схватив молодого священника за локоть. Он уговорил его прийти сюда; нельзя позволить ему уйти теперь. – Посмотри, что натворил отец Пальмери.
– Если он стал одним из них, он больше не священник. Не называй его отцом.
