Она сделала глубокий, очищающий вдох, чтобы расслабиться. Она любила свою кровать. Каждая минута на ней была блаженством. Но эта расслабляющая фаза оказалась безрезультатной. Послеобеденные образы не давали ей покоя. Помогла ли она… тому мужчине в аллее? Ее воспоминания были расплывчатыми, если не сказать хуже. Как она умудрилась потерять целый час времени? Почему не помнила, оказала ли помощь бездомному или нет? Но было что-то еще — нечто, что подначивало ее еще больше: глаза, напоминающие лучший нефрит из Китая. И она вспомнила, будучи не в состоянии пошевелиться.
Раздался телефонный звонок, дрожью отдавшись в ее теле и настораживая. Таня, собравшись, приняла вертикальное положение. Она сделала выдох и схватила трубку.
— Алло?
Голос на другом конце провода звучал взволнованно. Была пятница, и это был ночной звонок от Лидии.
— Лидия, пришла пора бросить его. Вы же знаете план действий, так? Встречаемся через сорок минут у вас дома. — Таня повесила трубку, вскочила с кровати, схватила пальто, ключи и закрыла за собой дверь.
Должно быть, она летела на крыльях. Тане потребовалось меньше, чем сорок минут, чтобы добраться до построенного из песчаника многоквартирного дома Лидии Клайн, учитывая, что ей надлежало пересечь Бруклинский мост [21] и пробраться через городской туннель.
Лидия впустила ее, и они сразу же направились в спальню, где Таня увидела лежащий на кровати раскрытый чемодан. Лидии сейчас надо было заниматься не этим.
— Лидия, у нас нет времени на сборы.
— Мне нужна одежда, прошу вас. Всего несколько вещей, пожалуйста.
Таня взглянула на нее, покачав головой. Это задержит их.
— Пожалуйста, он не вернется допоздна. Сегодня пятница, после работы он отправится по барам.
Вопреки здравому смыслу Таня помогла Лидии упаковать последние вещи. Она могла бы снабдить ее одеждой, как только бы та попала в приют, однако… ладно, она надеялась, что Лидия была права.
— О’кей, у вас есть наличные деньги, кредитки и водительские права?
— Ведь он не позволял мне водить.
— Верно! Извините, я забыла.
Лидия стиснула зубы и зажмурилась.
— Есть кое-что еще, о чем я не рассказала.
— О чем же?
— Я на восьмой неделе беременности. Я узнала лишь на прошлой неделе.
Таня не знала то ли запрыгать от радости, то ли заплакать. Этот негодяй избивал ее неделями напролет и бог его знает что еще, а теперь она носит его ребенка.
— Неужели он?.. Неужели он тебя изнасиловал?
Лидия посмотрела с презрением на свой золотой браслет и итальянские кожаные туфли. Таня разглядела черно-синие пятна на ее коже под слоем косметики, которая расплывалась от пота. Ее молчание было всем, что она должна была знать.
— Хорошо, мы справимся с этим — всему свой черед. Мы все взяли?
— Да, — тихо ответила Лидия.
— Пойдем. — Таня взяла чемодан, а Лидия небольшую сумку набитую важными бумагами.
Таня посторонилась, пропуская Лидию вперед. Она попятилась, оттесняя Таню назад. Таня подняла глаза, и у нее провалилось сердце.
— Что, черт возьми, это такое?
Это был муж Лидии, ее истязатель, печально известный Маршалл Клайн.
Таня уронила чемодан, толкнула Лидию за свою спину и посмотрела на него в упор. Он занес руку и отвесил Тане звучную пощечину. Сила удара заставила ее пошатнуться, но она устояла. А мистер Клайн был удивлен, возможно, даже испуган, ибо прежде женщины никогда не удерживались на ногах после его удара. И Лидия тому подтверждение.
Таня, которая была правшой, сжала кулак и врезала ему в челюсть. Сильный удар был оглушительным. Лидия замерла, пригвожденная к мест у. Таня нанесла ему один-два удара в живот. На этот раз Клайн покачнулся, но быстро оправился. Она встретила его взгляд, от которого по спине пробежал холодок.
— Лидия, убирайся отсюда! Уходи! — Но Танин, призывающий к бегству голос, не достучался до ее сознания. Лидия застыла от ужаса.
— Она никуда с тобой не пойдет, тварь!
Клайн, оправившись от Таниных ударов, схватил ее за руку и ногу и отшвырнул на стеклянный журнальный столик. Осколки стекла разлетелись повсюду: на ковер, на ее одежду, на кожу. Из уголка рта тонкой струйкой сочилась кровь, порезы были на лице, на шее, на боку — везде. Таня чувствовала, что сломано плечо. У нее онемели бедра, а в голове пульсировала боль. Едва успев открыть глаза, она ощутила сильный пинок в живот. От силы удара осколки стекла еще сильнее впились в бок.
— Оставь ее в покое, — снова и снова кричала Лидия, заскочив на спину мужа и молотя его по голове крошечным кулаком.
Они кружили поблизости, он столкнул ее с себя и отшвырнул на пол. Муж пнул ее в низ живота. Лидия пронзительно закричала. А он все пинал и пинал.
Таня перевернулась, чтобы ослабить давление стекла в боку и увидела, что происходит с Лидией.
— Остановись! Остановись! Пожалуйста! Она беременна, — закричала она. Таня опрокинулась обратно на свое ложе из разбитого стекла. Напряженный крик вымотал ее. Таня слышала, как он пинает Лидию снова и снова.
Маршалл в последний раз пнул жену. Ее безжизненное тело упало на пол около Таниных, обутых в кроссовки ног.
— Никто не уйдет от меня. Никто! — вопил Клайн.
— Боже, — простонала Таня, забыв о боли, когда увидела умирающую перед ней женщину, которую начала считать своим другом.
И вдруг раздался грохот, который можно было расслышать вдали.
Быстрее, чем мог разглядеть человеческий взгляд, за спиной Клайна возник высокий, поджарый, с широченными плечами мужчина, одетый в плащ и шляпу. Таня подскочила при виде него.
— Ты хочешь кого-то избить, попробуй меня.
Таня почувствовала гнев незнакомца вокруг себя. Шквал отрицательных эмоций, исходящий от него, просочился в ее поры и нервы, мышцы и кости. Он ворвался сквозь стены и заполонил комнату, пока она не начала сотрясаться.
Клайн завертелся на пятках, приготовившись ударить незнакомца кулаком. Тот схватил руку Клайна и завернул ее за спину, раздался резкий треск. Маршалл, закричав, упал на колени.
Таня зачарованно наблюдала за происходящим. Она больше ничего не могла сделать. От каждого ее движения осколки стекла впивались в бок все глубже. Она цинично задавалась вопросом, а не проткнули ли они уже внутренности.
— Как ты смеешь бить свою жену — женщину, которая тебя любит? Ты, жалкая дрянь, — выдавил из себя незнакомец. Он наклонился к шее Клайна.
У Тани стянуло и скрутило желудок от дурного предчувствия. Где-то в подсознании она знала, что произойдет дальше, и все же не могла отвести взгляд. Незнакомец широко открыл рот. На свету сверкнули большие белые клыки. Он с громким хрустом впился ими в горло Клайна. Кровь брызнула на стены, мебель. Он сосал и глотал с беспечным видом. Наконец, он оторвался, увлекая за собой пищевод человека. Голова отвратительно повисла набок. Она была почти оторвана.
К горлу Тани подступила желчь, и все же она не отвела взгляд.
Клайн обессиленно упал на пол с унылым глухим стуком.
Таня смотрела, как незнакомец вытер рот. «По крайней мере, он аккуратен», — подумала она. Он
