С момента отплытия из Нассау к южному побережью Соединенных Штатов в Чарлстон Шон вел себя как настоящий джентльмен. Кортни решила про себя, что он хочет взять ее измором. Скоро у нее не останется ни сил, ни желания отвергать его.
Вечером, накануне прибытия в Чарлстон, он предложил пообедать вместе. Она готовилась к этому событию так, как готовилась бы к приему у королевы. Ровно в восемь он постучал в дверь ее каюты.
Когда он вошел, Кортни обомлела. Он выглядел великолепно: черный шелковый сюртук с брюками, белая рубашка, жилет, отделанный золотой тесьмой.
Окинув ее взглядом, Шон одобрительно кивнул. Ей это было приятно, так как она много потрудилась над своим нарядом. На ней было шелковое муаровое платье с зеленоватым отливом, который так нравился ему. Усадив ее, он вручил ей бархатную коробочку. Взглянув на него, она открыла коробочку. Серьги – пять изумрудных лепестков, обрамленных золотой каймой. Как будто специально для ее ожерелья.
– Изумительно, – благодарно улыбнулась она. – Но это слишком дорого!
Он прикрепил их к ее ушам.
– Они бледнеют на фоне твоей красоты.
Он достал из кармана ее ожерелье, поцеловал, ее в шею и закрепил на ней колье.
– Спасибо, – прошептала Кортни с искренней благодарностью. Она уже не надеялась когда-либо увидеть колье снова.
За обедом она непрерывно, немного возбужденно и нервно щебетала о театре, цветах, Шекспире и балете.
Этот обаятельный мошенник Шон вел остроумную и светскую беседу с непринужденностью аристократа.
– Ты мистифицируешь меня, – сказал он. – Первый раз вижу воровку с таким широким кругом интересов.
– Я решила быть очень доброй к вам в этот вечер. А вы уже устали от нашего перемирия?
Он поцеловал ее руку.
– Прости. Обещаю больше не трогать твое прошлое.
После обеда, за рюмкой ликера, он сказал:
– Я много размышлял о твоем будущем. Мне кажется, мы подходим друг другу, если только мне не изменяет память.
Кортни вспыхнула и отвела глаза.
– Ты должна понять, девочка, – я не могу жениться на тебе. Это не для меня.
Трудно было обидеть ее сильнее, ей как будто публично влепили пощечину.
– Что же вы тогда предлагаете? Денежную сделку? – У нее защемило сердце.
– Ну, если ты все равно должна раздвигать ноги за деньги, то я, по крайней мере, молод и здоров. – Она заставила себя промолчать, в то время как Шон перегнулся через стол и потрепал ее по щеке с таким видом, как если бы сделка уже состоялась. – Я куплю тебе домик. Где ты хочешь жить? В Нью-Йорке? В Бостоне?
– Чарлстон.
– В Чарлстоне? – удивился он. – Ну, хорошо, пусть будет Чарлстон. Хочешь поселиться в Бэттери или в деревне?
– Мне все равно, – она с трудом скрывала свое разочарование.
– Прекрасно! Я подготовлю договор, в котором будут учтены все твои расходы. А если со мной что- нибудь случится, ты не останешься без средств к существованию.
– И этот договор защитит меня даже в том случае, если я надоем вам, и вы будете искать утешение на стороне?
– Уважаю деловых девчонок! Да. Наш договор будет нерушим.
Он все рассчитал и знал ответы на все даже еще не заданные вопросы.
– Что еще? – спросила она.
– Слуги. Новый экипаж. Новые тряпки. Путешествия. Драгоценности. – Когда она недоверчиво посмотрела на него, он торопливо добавил: – У тебя не будет лучшего предложения.
Ей хотелось выкрикнуть ему в лицо, что все это для нее ничего не значит, что ей нужны только искренние чувства.
– Я вижу, вы деловой человек, хотя и не всегда разборчивы в средствах, и очень просто смотрите на вещи. Почему вы выбрали именно меня, вместо того, чтобы осчастливить какое-нибудь покорное создание, готовое исполнить любую вашу прихоть?
Легкое прикосновение его груди заставило ее вздрогнуть.
– Если бы ты была послушной, я бы заскучал через две недели.
– Несомненно.
Теперь ей все стало понятно. Она была для него не более, чем развлечение, и, когда ему станет скучно, он найдет другую игрушку.
– Тебе удалось заставить меня добиваться твоего расположения, а это так раззадоривает меня, –
