— Конечно, без меня!
— Выкинь это из головы. Я все равно останусь с тобой до конца.
— Магда, я, как отец, приказываю тебе, и ты должна меня слушаться!
— Нет! Я тебя одного не брошу. Я никогда потом не смогла бы простить себе этого. Неужели ты не понимаешь?
Он был глубоко растроган ее признанием, но все же непреклонен в своих намерениях. Ему стало ясно, что командирским тоном на сей раз ничего не добьешься, и тогда он решил упрашивать дочь. С годами он научился правильно вести себя с ней. Тем или иным способом, жалуясь или порицая ее, он всегда добивался того, чего хотел — полного послушания. Иногда ему и самому не нравилось, что он так беззастенчиво пользуется ее чувствами, но Магда была дочерью, а он — ее отцом. И она ему была очень нужна. И вот теперь, когда предоставилась уникальная возможность освободить ее и спасти ей жизнь, она отказывалась уходить.
— Пожалуйста, Магда. Сделай последнее одолжение умирающему старику, и я с улыбкой сойду в могилу, зная, что ты в безопасности и нацисты тебя не найдут.
— А я буду знать, что бросила тебя одного среди них? Ни за что!
— Прошу, выслушай меня! Возьми с собой книгу «Аль Азиф». Я знаю, она очень большая, но, возможно, это единственный в мире экземпляр, сохранившийся до наших дней. В любой стране ты сможешь очень выгодно продать ее, и этих денег тебе хватит до конца жизни.
— Нет, папа. — В ее голосе было столько решимости, что он даже удивился: никогда еще она не была такой строптивой.
Магда повернулась и ушла в дальнюю комнату, плотно закрыв за собой дверь.
«Слишком уж хорошо я ее воспитал, — с горечью подумал он. — И так крепко привязал к себе, что теперь мне не оттолкнуть ее даже ради ее же собственного блага. Может быть, именно поэтому она так и не вышла замуж. Только из-за меня…»
Глаза у профессора зачесались, и он потер их перчатками, с грустью размышляя о прошлом. Когда Магда из девочки превратилась в девушку, она стала сразу же привлекать к себе пристальное внимание мужчин. В ней было что-то такое, что нравилось самым разным представителям сильного пола — каждому по-своему, но редко кто мог пройти мимо, оставшись совсем равнодушным. Она много раз могла бы уже выйти замуж и иметь детей, и тогда он сейчас был бы дедушкой, если бы не внезапное несчастье: одиннадцать лет назад умерла ее мать. И жизнь двадцатилетней Магды круто изменилась. Она стала для отца всем — товарищем, секретарем, помощником, а потом еще и сиделкой. Мужчины видели ее все реже и реже, к тому же с годами Магда сама постепенно укрылась в скорлупе отчуждения. Он-то хорошо изучил эту скорлупку и при желании мог, конечно, пробить ее. Но для всех остальных она оставалась неприступной.
Однако сейчас надо было думать совсем о другом. Если Магда не убежит из замка, ее ждет очень короткое и незавидное будущее. К тому же неизвестно еще, как скажется эта ночная встреча с таинственным призраком. Куза был уверен, что с наступлением темноты он появится снова, и не хотел, чтобы Магда при этом присутствовала. В глазах существа было нечто такое, что сжимало сердце профессора ледяными тисками страха. И чувствовалось, что эту тварь одолевает немыслимый голод. Поэтому, что бы там ни было, но к полуночи Магда должна уже быть далеко.
А самому ему больше всего хотелось остаться и еще раз встретиться с воплощенным порождением тьмы. Этот миг стоил всей его жизни, даже десятка жизней! — встреча лицом к лицу с живой легендой, с древним духом, которым пугали детей не одно столетие. Да и взрослых тоже. Наконец-то можно строго доказать его существование! Он должен очень о многом поговорить с этой тварью и заставить призрак ответить. Он обязан узнать, какие из сказок о нем — истина, а какие — лишь миф.
Сама мысль об этом заставляла его сердце стучать быстрее в волнующем предчувствии невиданного открытия. Как ни странно, профессор не чувствовал угрозы со стороны этого существа. Он понимал его язык и даже мог с ним свободно общаться. Прошлой ночью призрак понял его и ушел, оставив всех невредимыми. Ему даже казалось, что между ними появилась какая-то связь, что-то общее. И конечно, он не собирался ни останавливать эту тварь, ни причинять ей каких-либо неприятностей — Теодор Куза не из тех, кто препятствует уменьшению количества немецких солдат.
Он взглянул на стол, заваленный книгами. В этих жарких томах и в помине нет ничего такого, что смогло бы повредить столь могучему духу. Теперь он наконец-то начал догадываться, почему все эти произведения были так строго запрещены — просто они представляли собой несусветную словесную чушь и сплошной обман. Но их вполне можно использовать в игре против двух вечно ссорящихся немецких офицеров. Ведь он должен оставаться в замке до тех пор, пока не выведает у обитающего здесь существа все возможное. А потом пусть немцы делают с ним, что хотят.
Но Магда… Прежде чем заняться своими делами, он должен окончательно убедиться, что она находится на пути к спасению. Конечно, она не хочет уходить сама… А что если ее просто выгонят? Здесь, кажется, можно использовать капитана Ворманна. Похоже, ему не очень нравится, что в замке есть женщина. Да, но как заставить его сделать это?..
Куза тут же придумал кое-что и немедленно начал презирать себя за это.
— Магда! — позвал он. — Магда!
Она открыла дверь и выглянула.
— Надеюсь, ты не собираешься больше уговаривать меня бежать из замка, потому что…
— Нет, только на время выйти из комнаты. Я голоден, а немцы обещали кормить нас с их кухни.
— Они принесли нам поесть?
— Нет. И, думаю, не принесут. Так что тебе самой придется сходить за едой.
Магда не верила своим ушам.
— Идти через двор?! Ты хочешь, чтобы я вышла отсюда после всего, что случилось утром?
— Я уверен, это больше не повторится. — Он ненавидел себя за то, что приходилось обманывать ее, но другого выхода не было. — Офицеры предупредили своих солдат. И к тому же, это не темная подвальная лестница. Ты будешь на открытом месте.
— Но они так и смотрят на меня…
— Нам все равно потребуется еда.
Наступила долгая пауза. Потом Магда медленно кивнула.
— Наверное, ты прав.
Она застегнула кофту на все пуговицы и, ничего не говоря, вышла из комнаты.
Куза почувствовал в горле комок, когда за дочерью тихо закрылась дверь. Она такая мужественная и так верит ему… А он ее предал. И в то же время, предавая, спасал. Он знал, что ей предстоит сейчас выдержать и сознательно послал ее туда. Якобы за едой.
Есть ему совершенно не хотелось.
Глава шестнадцатая
И снова на горизонте земля.
Подходил к концу восьмой день пути, изнурительно тяжелый, как и все предыдущие. Рыжеволосый стоял на носу утлого судна, недавно выдержавшего бурю, и смотрел в сторону берега. Море теперь стало спокойным, и скорость хода была хорошей, но все равно недостаточной для человека, так безумно спешащего к своей цели.
Несколько раз им уже крупно везло: только за последние три часа мимо прошли два патрульных катера — один русский и один румынский. Если бы их задержали, все могло кончиться весьма плачевно.
Прямо по курсу лежала дельта Дуная, который множеством проток соединялся здесь с Черным морем. Берег казался болотистым и был покрыт густой зеленью, скрывающей десятки крошечных бухт. Причалить
