Подняв крышку, он увидел стопку пухлых желтых конторских конвертов, пожалуй с десяток, заклеенных липкой матерчатой лентой. Несмотря на сильное желание вскрыть, понял, что здесь этого делать не следует. На изучение содержимого, на поиски ответов на вопросы нужно время. Вдобавок машина оставлена просто на улице. Лучше забрать конверты домой, не спеша разбираться.
Собрав пакеты, удостоверившись, что ничего не забыл, он вышел из банка. Машина стояла на том же месте, где он ее оставил, – в чем в этом городе совершенно нельзя быть уверенным, – однако контролерша на мотороллере тормознула на углу и начала пробираться вниз по дороге по направлению к «шевроле». Джек метнулся к машине, вскочил и умчался.
Принялся было поздравлять себя с удачным утром, как почувствовал сзади движение. Не успев среагировать, ощутил на затылке холодный металл.
В ошеломлении замер, стиснув руль. Это вовсе не угонщик – его выследили, черт побери! Проклятая беспечность! Сперва вчера вечером позволил застать себя врасплох на клейтонском заднем дворе, теперь второпях даже не потрудился взглянуть на заднее сиденье. Стараясь успокоиться, он лихорадочно перебирал варианты.
– Доезжайте, пожалуйста, – произнес голос с акцентом.
Пожалуйста?
Глянув в зеркало заднего обзора, увидел азиатское лицо, чисто выбритое, лет, видимо, под сорок, глаза закрыты модными круглыми темными очками.
– И пожалуйста, не вымышляйте произвесть аварию, навлечь внимание полиции. Здесь у меня патроны с пустыми головками, выполненными цианидом. Вас прибьет даже царапина.
Несмотря на дикие глаголы, стрелок прилично говорит по-английски. И почти выговаривает букву 'л'[30].
– Цианид в пустых головках? – переспросил Джек. – Вам не кажется, что это перебор? Если хорошо стреляете, для чего цианид?
– Я очень хорошо стреляю. Однако ничего не выставляю на усмотрение случая.
Безусловно.
Он заставил себя расслабиться. Парень хотя бы не из бандитов араба – не похож, по крайней мере. Тут ему кое-что пришло в голову.
– Пистолет, случайно, не мелкокалиберный? – полюбопытствовал Джек. – Вроде двадцать второго?
– Правильно.
– Не вы поработали вчера вечером на Тридцать восьмой?
– Тоже верно.
– Значит, можно предположить, что работаете не на Кемаля?
– Снова правильно... хотя я не усваиваю, почему вы столь фамильярно прозываете по имени мужчину, с которым даже незнакомы.
Я так хорошо с ним знаком, подумал Джек, что имя принял за
Он поудобней устроился на сиденье, направляясь к Бродвею, вливаясь в транспортный поток. Гадая, чьи руки Кемаль называл «нехорошими», думал было, что израильские. Но этот парень кто угодно, только не израильтянин. Скорей на японца похож.
– Я вам это высказываю, – продолжал стрелок, – не желая выпасть в условия, которые меня заставили бы вас убить. Правильно сказать – в условия?
Очень мило. Наставил на меня пистолет и просит научить его правильно говорить по-английски. Впрочем, пистолет
– Лучше сказать, в положение.
– В положение... правда, лучше. Потому что уж очень меня восторгает, как вы исправились со своими противниками вчера вечером. Вы большой умник.
Вот именно, он самый и есть... Мистер Умник.
– Вы следили за мной вчера вечером по пути к дому Клейтона?
– Вы меня замечали?
Тон оскорбленный. Пора ответить комплиментом.
– Нет. Не сразу. Чуял, но не видел. Очень здорово.
Будем восторгаться друг другом.
– Спасибо. Как вас именуют?
– Джек.
– Джек, а в дальнейшем?
Он на секунду задумался.
– Джек-сан.
Глаза стрелка в зеркале еще больше сощурились, от них вдруг побежали морщинки – он улыбался!
– Ах да, Джек-сан. Очень потешно.
– Такой уж я весельчак.
