— Ладно, — рассмеялся он, — поделом мне. Ну, что скажете? Надо ж вам где-то поесть.
— С удовольствием разрешаю меня накормить, — улыбнулась она, — но сначала мне кое-что надо сделать, раз я сейчас потратила на «перерыв» гораздо больше часа.
Эл на минуту задумалась.
— На площади есть одно заведение…
— Неужели у вас в самом деле имеется городская площадь? — воскликнул Дейлт.
— Такова традиция на Толиве. Площадь есть почти в каждом городе. Причем представляет собой один из очень редких на нашей планете примеров общественной собственности. Там проводятся публичные дискуссии и… гм… прочие мероприятия.
— Пожалуй, самое подходящее место для ресторана. Должно быть, очень мило.
— Действительно. Давайте там встретимся ровно в тринадцать. Вы осмотрите площадь, возможно, немножко проникнетесь духом Толивы…
Площадь находилась рядом с комплексом ММК. Эл объяснила, как туда пройти, позвонила дежурному, который подвез Дейлта к центральным воротам.
Прохладный ветерок умерял солнечный жар; шагая по тротуару, он смутно узнал улицу, по которой ехал сегодняшним утром, соображая, что его отель стоит прямо за площадью. Пристально вглядывался в прохожих, стараясь уловить модные тенденции, и ничего не обнаружил. Мужчины носят все, что угодно, начиная с коротеньких курток и заканчивая рабочими джемперами, женщины ходят во всевозможных сари, от облегающих до почти обнажающих.
На улице все чаще встречались магазины — Стивен понял, что приближается к плошали. В глаза бросилась вывеска крупными буквами: «Книжная лавка Лина», ниже было приписано почти в четверть мельче — «Для разборчивого смотрителя».
— Полно еще времени до свидания за обедом, — врезался Пард. — Посмотрим, что продается на Толиве. По литературе можно получить хорошее представление об интеллектуальном и культурном уровне.
— Ладно, заглянем.
Об ассортименте можно было догадаться по табличке на двери: «Предупреждаем, что некоторые посетители считают наш товар непристойным — возможно, вы тоже окажетесь в их числе».
В лавке была выставлена колоссальная коллекция снимков, голограмм, телефильмов, видеокассет и прочего, посвященная главным образом сексу. Отделы самые разнообразные: секс между людьми, между людьми и инопланетными животными, между людьми и инопланетными растениями, дальше следовало нечто совсем тошнотворное.
— Я пошел, — заявил Дейлт.
— Обожди минутку. Как раз становится интересно.
— Мне совершенно неинтересно. С меня хватит.
— Бессмертные не должны испытывать брезгливости.
— Ну, пройдет еще пара столетий, прежде чем я смогу переваривать эту дрянь. Вот тебе и культурный уровень Толивы!
Они вновь очутились на улице.
Через полквартала вышли на площадь, фактически круглую, больше похожую на огромный автомобильный трек, окруженный магазинами и маленькими конторами. Внутри круга располагался парк с детскими игровыми площадками, заросший травой и деревьями. В центре парка высилось некое белое сооружение, казавшееся оттуда, где стоял Стивен, каким-нибудь памятником или огромной скульптурой в древнем абстрактном стиле.
Он забрел в магазин одежды, почувствовал искушение кое-что приобрести, потом вспомнил, что на Толиве у него еще кредит не открыт, поэтому удовольствовался наблюдением за другими покупателями.
Чрезмерно растолстевшая женщина встала на примерочную платформу, нажала кнопки с кодами модели, ткани, цвета. Из пола вылезли измерительные сенсоры, послышался писк, извещавший о принятии и выполнении заказа. Заказчица спустилась, села у стены в ожидании изготовленной по ее меркам веши.
Потом Дейлт бесцельно побродил по стоявшей рядом аптеке, пока не услышал, как некий мужчина просит пятьсот миллиграмм земмелара — сильного наркотика, вызывающего галлюцинации.
— Вам точно известно, что это такое? — уточнил аптекарь за стойкой.
Мужчина кивнул:
— Регулярно его принимаю.
Аптекарь со вздохом принял у него кредитку и сделал заказ. На прилавок выскочили пять цилиндрических тюбиков.
— Дело ваше, — сказал он клиенту, который сунул покупку в карман и торопливо вышел.
Взглянув на Дейлта, аптекарь разразился смехом и протянул руку, видя, что тот поворачивается, собираясь уйти.
— Простите, сэр… Судя по выражению вашего лица минуту назад, вы, должно быть, из других миров.
— Что это значит?
— Наверняка подумали, будто стали свидетелем очень рискованной противозаконной сделки.
— А разве не так? Ведь этот препарат предназначен исключительно для безнадежно, смертельно больных.
— Именно, — согласился аптекарь. — Для подавления всех телесных ощущений и стимуляции самых приятных фантазий больного. Когда я приготовлюсь отправиться в последний путь, надеюсь, кому-нибудь хватит ума и жалости мне его впрыснуть.
— Однако покупатель признался, что регулярно его принимает.
— Угу. Пристрастился, наверно. По-моему, недавно в городе, никогда его раньше не видел.
— Да это же запрещенный наркотик!
— Поэтому я и понял, что вы из других миров. Видите ли, на Толиве не существует запрещенных наркотиков.
— Быть такого не может!
— Уверяю вас, сэр. Желаете что-нибудь заказать?
— Нет, — отказался Дейлт, медленно повернулся и пошел прочь. — Ничего, спасибо.
— К этой планете надо немножко привыкнуть, — заметил он Парду, переходя дорогу по направлению к парку и сев на траву под местным хвойным деревом.
— Да. Здесь явно не признают обычных табу, которые человечество унесло с собой с Земли в период раскола миров.
— Кажется, кое-какие из этих табу мне вполне симпатичны. В книжной лавке товар положительно омерзительный. Сплошная деградация. А свободная возможность пристраститься к наркотику, располагая парой кредиток, определенно преступна.
— Но ты должен признать, что народ тут довольно приличный и цивилизованный, несмотря на отказ от нескольких традиционных для человеческой культуры запретов. Согласись.
— Ну ладно, соглашусь.
Дейлт взглянул в другой конец парка, заметив, что у белого монумента собралась небольшая толпа. На темном пятне у вершины сооружения загорелась надпись, не читаемая на таком расстоянии. На глазах у него из платформы поднялся цилиндр, оттуда выдвинулся некий жесткий придаток на одном шарнире с прикрепленным к концу предметом, похожим на плеть. На платформу втащили молодого человека без рубашки. Поднялась какая-то возня, после чего стало видно, что юношу за руки привязали к столбу.
А потом однорукая машина принялась хлестать его по обнаженной спине.
