входящих в Федерацию. Однако последние поколения координаторов заметно и прогрессивно утрачивали интерес к обменным курсам, в результате чего у Билксера оказалась масса свободного времени.
Петрикал до самых последних дней вряд ли мог бы пожаловаться на чрезмерную занятость на посту первого адъютанта, хотя в данный момент сожалел, что выучился не на финансиста, а на военного. Развалился бы сейчас в шезлонге, как Билксер, наблюдая, как кто-то другой мечется по кабинету.
— Ну, по поводу теории насчет тарков… — проговорил праздный Билксер. — Не думаю, будто кто-то действительно верит, что именно они стоят за этим происшествием.
— За происшествием? Очень даже подходящее определение для жестокой, хладнокровно рассчитанной бойни!
Билксер пропустил мимо ушей возмущенный взрыв приятеля, словно мелкую семантическую придирку.
— Остаются брунины.
— Ни в коем случае! — резко махнул рукой Петрикал. Он понимал, что слишком возбужден, и сердился, что выдал свое беспокойство. — Ты слышал сообщение. Уцелевшие в том городишке на Тарке…
— Ах, они теперь оставляют кого-то в живых? — перебил Билксер. — Со временем, видно, сердца их смягчились.
Петрикал испепелил гостя взглядом, удивляясь, как они вообще могли подружиться. Речь идет о гибели тысяч разумных существ, а Билксер, кажется, придает этому не больше значения, чем несущественной девальвации таркского эрда.
В межпланетном пространстве творится что-то нехорошее. Без всяких видимых причин через разные промежутки времени в разных местах люди все чаще и чаше уничтожаются в устрашающей кровавой мясорубке. Первые случаи казались мелкими, по крайней мере в межзвездном масштабе. Тут сожгли мужчину, там истребили семью, в отдельных поселениях вырезали целиком всех жителей, потом пришла очередь городов — малых, крупных. После чего в Центр Федерации посыпались сообщения и запросы. Петрикал семьдесят с лишним лет старательно выслеживал убийц, известных и неизвестных. Не нашел никаких объяснений, но столкнулся с массой новых загадок, самая интригующая из которых вопрошала: если налетчикам надо стереть с земли город или деревню, почему не сделать это из атмосферы? Единственный маленький межзвездный корабль оставит на месте поселка обугленную дыру практически без всякой опасности для нападающих. Вместо этого они высаживаются на планету и делают свое дело, применяя оружие ближнего индивидуального боя.
Бессмысленно, если только устрашение не предусмотрено планом. Отряды агрессоров действовали в высшей степени эффективно, никогда не оставляя свидетелей. До нынешнего дня.
— Уцелевшие, — отчеканил Петрикал, — описали налетчиков как гуманоидов в вакуумных костюмах. Лиц никто не разглядел. Они прибыли неизвестно откуда, предваряемые каким-то неизвестным атмосферным явлением, и методично уничтожили все живое, попавшееся на глаза. Как ушли? Добежали до определенного места и просто исчезли. Брунины, конечно, теряют рассудок, когда дело касается идеологии, но это совершенно не в их стиле. Кроме того, нет у них технологии для таких ловких трюков.
— Но ведь кто-то же это делает…
Петрикал остановился.
— Кто-то делает. И при этом использует некий совершенно новый физический принцип. — Он шагнул к своему письменному столу, рухнул на стул и мрачно добавил: — Тарки требуют срочно собрать Верховный Совет.
— Ну, твое дело — рекомендовать директору созвать заседание. Рискнешь?
— Не осталось особого выбора. Давно следовало это пробить, да я все ждал, что налеты уложатся в цельную картину. Пока еще не уложились. А я после удара по таркам приперт к стенке.
Билксер поднялся, лениво направился к двери.
— Практически общепризнано, что Федерация умерла, ушла в прошлое. Симпатичное шумное чрезвычайное заседание заставит временно отказаться от подобного убеждения.
— Боюсь, — вздохнул Петрикал, — реакция на срочный созыв лишь подтвердит смертельный диагноз.
XVII
Иосиф Ленда осматривал комнату в ожидании появления мистера Мордирака. Высокий сводчатый потолок плавной дугой перетекает в стены, заставленные многочисленными рядами закрытых полок, содержащих не что-нибудь, а книги. Стоимостью, разумеется, в целое состояние. А кругом еще артефакты: затейливый резной гарнитур из письменного стола и плюшевых кресел, в углах и на стенах чучела животных и рептилий из десятков миров чередуются с копиями немыслимо древнего оружия для индивидуального боя, а может быть, и не копиями. В этом кабинете без окон, освещенном слабым рассеянным светом, Ленде казалось, будто он каким-то образом перенесся в туманное прошлое.
Несмотря на почти патологическую нелюдимость и скрытность и, разумеется, благодаря этому, мистер Мордирак был, пожалуй, самым известным гражданином Клатча. Невероятно богатый мужчина жил в доме, словно перенесенном с Земли из времен, когда люди еще не освоили космос, и водруженном здесь на головокружительном обрыве каменной скалы среди гиблых земель планеты. Насколько можно было судить, он редко покидал свое орлиное гнездо, а появляясь на публике, откровенно уклонялся от любых аппаратов, фиксирующих изображение.
Иосиф слегка взволновался, услышав шаги за двустворчатой деревянной дверью, расположенной позади письменного стола. Он отчаянно нуждался в помощи человека, занимающего такое положение, как Мордирак, хотя тот старательно не обращал внимания на человеческие дела с того самого дня, как почти полвека назад неожиданно появился на Клатче. Ходили слухи, будто он купил планету. Хотя это было в высшей степени невероятно, его по сей день окружала аура богатства и власти. Ленде требовалось от Мордирака только одно публичное слово поддержки, которое гарантировало бы ему место в Федеральном Собрании.
Отсюда и волнующее предчувствие: никого не принимая. Мордирак его все-таки принял. Заинтересовался? Или решил вступить с ним в игру?
Дверь открылась, вошел темноволосый, крепкий с виду мужчина, почти ровесник Ленды. Скользнул за письменный стол, уселся и посмотрел в глаза собеседнику, сидевшему напротив.
— Почему такому симпатичному молодому человеку, как вы, мистер Ленда, хочется представлять Клатч в Федеральном Собрании?
— Полагаю, я вижу перед собой мистера Мордирака собственной персоной, — пробормотал визитер, немедленно пожалев о своих словах.
— Его самого, — последовал ответ.
Хотя он ожидал увидеть мужчину постарше и с более впечатляющей внешностью. Ленда узнал Мордирака в тот же самый миг, как тот шагнул в комнату. Молодой голос, в котором, впрочем, слышался давний привычный оттенок властности, сами его манеры мгновенно действовали на подсознание, тем не менее вызывающая фраза вырвалась сама собой.
— Примите мои извинения, — смутился он. — Я никогда не видел вашего изображения.
— Ничего страшного, — успокоил его Мордирак. — Ну, что же вы ответите на мой вопрос?
Ленда стряхнул необъяснимое ощущение собственной неадекватности, которое внушал ему хозяин замка, и ответил:
— Я хочу стать представителем, планеты потому, что Клатч — член Федерации и должен иметь слово в Собрании. Кажется, больше никто здесь не придает большого значения Федерации. Кроме меня.
— Федерация мертва, — равнодушно заявил Мордирак.
— Я позволю себе вас поправить, сэр. Умирает — да. Но еще не мертва.
— Триста с лишним лет не поступает ни одной заявки на членство, и более половины старых членов не способны пробудить в своем населении хоть какой-нибудь интерес к отправке в Собрание планетарных
