1
— Какую песню вы насвистываете, святой отец?
Билл поднял глаза и увидел Никки по другую сторону письменного стола. Никки, одетого, чтобы провести уик-энд с Кэлдерами.
— По-настоящему старинную песню, которая называется «Наступил великий день».
— А что в нем великого?
— Все, Никки.
У него чуть не закружилась голова, и ему с трудом удалось сдержать распиравшую его радость. Он пока не мог поделиться с Никки всеми подробностями, но его не оставляла уверенность, что вечером этого воскресенья у них будет повод для праздника.
Билл потянулся через стол и поправил галстук Никки. Галстук был слишком ярким и слишком узким и свисал ниже туго затянутого ремня; модным его не назовешь, но он оказался самым чистым из трех наличных красных галстуков. Воротник белой рубашки Никки болтался на его тонкой шее, а рукава синего блейзера были коротки, как и серые брюки, из-под которых торчала резинка белых носков.
В целом Никки являл собой зрелище, могущее привести продавцов магазина «Братья Брукс» в ужас, но его костюм состоял их всего самого лучшего, что можно было извлечь из пестрого набора пожертвованной приюту более или менее приличной одежды с чужого плеча, которую они называли парадной. Впрочем, Билл и не стремился, чтобы его дети отправлялись в гости в семьи чересчур нарядно одетыми. Одежда Никки взывала:
Что важнее всего, у него был отмытый и аккуратный вид. Чистые волосы зачесаны назад, что было в известном смысле палкой о двух концах: такая прическа скрывала нескладные выступы на черепе, но выставляла на обозрение большее число угрей на его лбу. Одежда для игр и немного чистого белья лежали в видавшей виды холщовой сумке, которая стояла на полу рядом с мальчиком.
— Нервничаешь?
— Не-а. Я повидал много таких уик-эндов.
— Тебя не бросает в пот, да? Просто крутой парень отправляется на уик-энд.
— О'кей. — Никки улыбнулся нехотя и робко. — Наверное, немного нервничаю.
— Будь самим собой.
Его глаза загорелись.
— Можно?
— Если подумать, да.
Они оба улыбнулись шутке, понятной только им двоим.
Раздался звонок внутреннего телефона.
— Кэлдеры приехали, — сообщила сестра Мириам из вестибюля.
— Мы идем.
Билл взял сумку Никки, положил руку на его плечо и повел мальчика вниз на первый этаж.
— Вот так-то, малыш. Не ударь в грязь лицом перед ними, и ты попадешь в хорошее место.
Билл почувствовал, как рука Никки обхватила его сзади, и мальчик прижался к нему.
2
Билл прощально помахал Никки, когда Кэлдеры отъехали, усадив его на заднее сиденье своего нового «доджа», затем поспешил обратно в свой кабинет и достал из-под пресс-папье письмо. Оно прибыло сегодня утром из Духовного управления Мэриленда, и он читал и перечитывал его уже сотни раз. Ему предлагалось место в средней школе Лойолы в Балтиморе. Он предпочел бы колледж Лойолы, но в любом случае это был шаг в правильном направлении. Он мог явиться туда 1 июня, а с сентября начать работать учителем богословия… если он все еще намерен сменить свою нынешнюю должность на должность учителя средней школы.
И какая прекрасная местность предлагается ему! Всего сорок пять минут езды по скоростному шоссе Балтимор — Вашингтон, и он в столице, прямо в центре политической жизни. В округе Колумбия всегда что- нибудь происходило, например, как раз сейчас сенатом рассматривался новый законопроект о гражданских правах.
И он уедет далеко от Кэрол. Несколько сот миль помогут ему избавиться от греховных мыслей по ночам. Может быть, тогда к нему вернется здоровый сон.
Он поцеловал письмо и положил его обратно под пресс-папье.
И он начал напевать: «Все вокруг расцветает вместе с розами».
3
Земля оттаяла, и уик-энд обещал быть теплым, поэтому Иона решил пораньше заняться огородом. Чаще всего по пятницам, возвращаясь домой вечером с завода, он чувствовал себя без сил. Но в последнее время жизненная энергия кипела в нем, и огород не хуже любого другого места годился для того, чтобы эту энергию пустить в дело. Быть может, в этом году ему удастся вырастить салат-латук.
Однако первым делом ему нужно было построить вокруг огорода хороший заборчик, чтобы закрыть к нему доступ кроликам. Он хотел бы использовать сетку из колючей проволоки, чтобы маленькие жадные грызуны напоролись на нее, если вздумают прыгать в его огород. Но соседи поднимут шум, когда то же самое случится с их необузданными отпрысками, которые всякий раз норовили срезать углы, перебегая через его задний двор.
Так что ему пришлось остановить выбор на обыкновенной мелкой проволочной сетке.
Иона собирался установить на каждом углу огорода столбики и между ними натянуть сетку. Высота в три фута будет более чем достаточной.
Он начал рыть ямку для первого углового столбика. Восемнадцати дюймов хватит. Иона с удовольствием прислушивался к хрусту, с которым лопата врезалась в мягкую почву, ему нравилось видеть, как рвутся бесчисленные корешки, когда он вгонял лопату ногою в землю. Было приятно разрывать их тонкие сплетения. Годы взаимодействия, обмена между почвой, питательными веществами, бактериями, насекомыми и растительностью — все это навсегда нарушалось одним ударом лопаты.
На глубине примерно в фут земля оказалась красного цвета.
Странно. Он не знал, что здесь встречается глина. Но тут он увидел, что это не глина — землю окрашивала красная жидкость, просачиваясь вверх по капиллярам. Он опустился на четвереньки, чтобы лучше рассмотреть ее, и принюхался.
Кровь.
Сердце Ионы вдруг сильно забилось, и его охватило возбуждение. Это не было галлюцинацией. Красная жидкость существовала на самом деле. Еще один знак в череде знаков, явленных ему на протяжении всей жизни.
Затаив дыхание, он смотрел, как густая красная жидкость собирается в ямке, поднимается до ее краев, а затем тонкой струйкой медленно устремляется в огород. Ионе хотелось, чтобы она заполнила его целиком, хотелось смотреть, как она остывает и свертывается с наступлением сумерек, но в малюсеньких,
