продавец склонился над часами, никого больше не видно, — еще пять секунд: замок снят, дверца открыта, кролик схвачен, шкаф закрыт, заперт.
Удача.
Джек взглянул на дешевый брелок, необычно холодный на ощупь, словно только что из холодильника. Встретил тот же умоляющий взгляд голубых, широко открытых глаз.
Сначала хотел подарить его Вики. Теперь об этом не может быть речи: ее даже близко нельзя подпускать к тому, что принадлежало Илаю Беллито, чего он касался и на что смотрел. Неясно, зачем теперь нужен этот брелок. Впрочем, Беллито отверг непомерную сумму за дрянную вещицу. Видно, она ему дороже. А все, что ему дорого, не менее, если не более, дорого Джеку. Или, может быть, просто хочется переупрямить Илая, чтоб его черти взяли.
Он вновь окинул взглядом полки со старым хламом:опоссум Пого[22] , машинка из спичечного коробка мяч с резиновыми шипами...
По коже пробежал тошнотворный мороз.
Детские игрушки... в магазине подонка, который вчера вечером похитил ребенка.
Голова пошла кругом при мысли, что Илай Беллито выставил напоказ сувениры, трофеи, вытащенные из детских карманов. Сотни, тысячи людей проходят мимо витрины, и никому даже в голову не приходит, что перед ними вещи погибших детей.
Джек не стал пересчитывать экспонаты, глядя на брелок у себя на ладони.
Чей ты? Где лежит твой маленький хозяин? Как и
Голубые глаза Роджера стали совсем пустыми. Возможно, умоляющий взгляд лишь привиделся, но не напрасно. Мы еще повидаемся с Илаем Беллито.
Будем надеяться, продавец на лице покупателя ничего не заметит, кроме спокойного непринужденного выражения.
Он глубоко вдохнул, выдохнул, направился к прилавку, рассеянно крутя брелок.
— Очень жалко. — Продавец легонько стукнул пальцем по лежавшим перед ним часам-сове. — Ничего не выходит.
— Все равно покупаю. — У знакомого часовщика через полминуты затикают. — Как вас зовут?
— Кевин.
— А меня Джек. — Они обменялись рукопожатиями. — Ты тут новенький?
— Да.
Один — ноль в мою пользу. В прошлый раз догадался, что новичок.
— Ну, желаю удачи. Хороший магазин. Кстати, — притворно спохватился он, бросив брелок на прилавок, — вот это я тоже возьму.
Кевин взял брелок, повертел, разглядывая со всех сторон.
— Никогда его раньше не видел.
Джек с облегчением выдохнул. Предположение оправдалось: даже если бы парень давно здесь работал, едва ли обратил бы внимание на содержимое запертого шкафа, который невозможно открыть.
— Вон там лежал на полке.
— Где?
— Дальше справа.
— М-м-м... На нем ценника нет. Вообще впервые вижу подобную вещь...
— Я бы дал десять баксов.
Продавец потянулся к телефону.
— Пожалуй, посоветуюсь с мистером Беллито. Джек напрягся:
— Зачем дергать Илая? Ему наверняка нужен покой.
— Ничего страшного. Он сам велел звонить, если возникнут вопросы.
Парень принялся набирать номер, Джек сдержал стон. Сначала хотел просто сунуть брелок в карман и уйти беспрепятственно. Теперь это уже невозможно. Впрочем, если придется, он его унесет вопреки возражениям Кевина. Без Роджера не уйдет в любом случае.
Видно, звонок был сделан прямо в палату.
— Алло, мистер Беллито, это Кевин. Извините за беспокойство, у меня тут товар без ценника, хочу спросить...
Даже за прилавком в трубке слышались гневные вопли.
— Да, сэр, но, понимаете...
Снова крик.
— Ясно. Да, сэр. Хорошо. — Он положил трубку. — Боюсь, потребуется время. Я должен заглянуть в опись и выяснить цену товара. — Кевин покачал головой, глядя на брелок. — Проблема в том, что я точно уверен...
— Давай я ее облегчу, — перебил Джек. — Плачу за часы и даю за брелок десять баксов. Если окажется что он стоит дороже, потом доплачу. Если дешевле — вернешь разницу. Справедливо?
— По-моему...
Он покачал брелоком у парня перед глазами.
— Согласись, речь идет не о китайской вазе эпохи Мин. Возьми листок бумаги и запиши: «Брелок с кроликом Роджером — десять баксов — Джек».
— Я в книгу запишу. — Кевин открыл гроссбух, покорно записал, поднял голову. — Просто Джек?
— Да. Илай поймет.
Возможно, не сразу, мысленно оговорился он, вытаскивая бумажник, но скоро. Очень скоро.
Пусть заметит пропажу брелока, начнет задаваться вопросами и беспокоиться.
Ему еще о многом придется побеспокоиться.
6
Илай Беллито снова нажал кнопку капельницы. Морфин снимает боль, но раздражение не облегчает. Чертов Кевин ничего лучшего не придумал, как звонить в больницу с такими вопросами. Не мог сам разобраться?
Может, не следовало его так сурово отчитывать. Герт сегодня выходная, на звонки не отвечает, он один в магазине. Нечего и говорить, сколько вреда может наделать обиженный продавец.
Он потянулся к телефону, чтоб перезвонить, но тут во второй раз за день явился детектив Фред Стросс в зеленой рубашке гольф под мятым бежевым костюмом, умудрявшийся выглядеть одновременно худым и пухлым. Закрыв за собой дверь, снял широкополую соломенную шляпу, продемонстрировав поредевшие темные волосы.
— Можно тут говорить без опаски? — тихо спросил он, пододвигая стул ближе к кровати.
Илай кивнул.
— Что-нибудь выяснил?
Стросс служил в полиции нравов в Южном Мидтауне и вместе с Адрианом принадлежал к Кругу.
— Проверил все отделения «Скорой» от Бэттери до Бронкса. Никто с таким ранением, как ты говоришь, никуда не обращался. Ты его точно достал?
— Конечно. — Илай отлично знает, как нож входит в плоть. — Может быть, он решил, что сам справится, но ему непременно понадобится профессиональная помощь.
— Если у него есть знакомые доктора, для чего идти в «Скорую»?
Все было бы иначе, если бы незнакомец не увернулся в последний момент. Нож вонзился бы в легкое раз, другой, много раз, Илай спокойно сидел бы себе дома, а Строссу оставалось бы лишь убрать тело.
— Что еще?
— Нашли свидетельницу, которая видела бежавшего со свертком парня, да в дождь в темноте даже цвета волос не разглядела.
Илай безуспешно старался припомнить какие-нибудь отличительные приметы агрессора. Скудный свет шел из-за его спины, лицо скрывалось в темноте. Волосы намокли под дождем. Сухие были бы темными или черными.
Голос помнится, холодный ровный голос, сказавший после удара ножом в пах:
