Врата

освободили. Впрочем, кажется, преждевременно. Несмотря на возраст, он может еще пригодиться. А если не доживет до того дня... — Она взглянула Джеку в глаза.

— Тогда я?

— Тогда ты.

Против всякой вероятности Джек поверил. С усилием прогнал мрачные мысли. Может быть, этот день никогда не наступит. Или к тому времени он сам умрет от старости.

Ладно. Он ведь пришел к Ане не ради себя — ради папы.

— Иное причастно к несчастному случаю с папой?

Аня кивнула, закончила тасовать, начала раскладывать другой пасьянс.

— И Союзник тоже, хоть скрытно.

— Вы с подругами, как я догадываюсь, стоите на стороне Союзника?

— Нет, — покачала она головой. — Я противница Иного, но не сторонница Союзника.

— На чьей же вы стороне?

— На твоей.

— Если я связан с Союзником, значит...

Аня раздраженно поморщилась и прервала игру.

— Я говорю, что не стою на стороне Союзника. Я сказала, что стою на твоей стороне. Значит, ты действуешь отдельно и независимо от Союзника.

— Почему?

— Потому что Союзник бывает таким же безжалостным, как Иное. Он противостоит Иному по собственным соображениям, ни одно из которых не связано с нашим благополучием и безопасностью. Использует в борьбе с Иным тебя и любого другого, не заботясь о том, что с тобой будет. Процветание человечества не входит в его планы. А в мои входит.

— Почему? Что вам до этого?

Аня вновь принялась перекладывать карты на столике.

— То же, что и тебе. Мы все в одной лодке на этой планете. Земля и есть лодка, если подумать. Люди заслуживают освобождения от обеих агрессивных сил. На нашей планете, в нашем уголке мироздания обитают разумные существа, поэтому она играет в борьбе столь важную роль. Это не просто собственность, которую можно выиграть, проиграть, обменять по собственному желанию. Если она должна достаться одному из двух, я предпочла бы Союзника, чем Иное. Хотя зачем кому-нибудь доставаться? Почему не избавиться от обоих?

— Согласен, — кивнул Джек, откинулся на спинку стула, стараясь разобраться в ее словах, в их смысле. — Однако из всего вами сказанного следует... что тут замешана и третья сила?

— Пожалуй.

— В том числе вы... и те женщины?..

— Получается так.

— Разве можно соперничать с двумя другими участниками?

— Я обязана.

— Но кто вы такая? Откуда?

— Мы отовсюду. Повсюду, кругом. Ты нас просто не замечаешь.

Джек затряс головой, разгоняя туман. Не хотелось сейчас разбираться. Без того трудно верить в сценарий космического перетягивания каната, а теперь выясняется, что в потасовке участвует третья сила или всегда участвовала, да никто ему не рассказывал. В любом случае потом можно об этом подумать. Сейчас надо сосредоточиться на отце.

— А папа тут при чем? Почему...

В голове возникла леденящая мысль. Что Аня сказала в первый день в больничной палате?

Поверь, малыш, ты многого не знаешь о своем отце.

— Ох, нет! Неужели тот самый «предшественник» — мой отец?

— Том? — расхохоталась Аня. — Что за бред! Думаешь, будто в волшебной сказке живешь? Это надо ж такое придумать!

— Вы фактически не говорите «нет».

— Хорошо. Хочешь услышать «нет»? Пожалуйста — нет. Твой отец не имеет непосредственного отношения ни к Союзнику, ни к Иному. Никогда не имел и никогда не будет иметь.

Она вновь рассмеялась и вернулась к картам.

Джек тоже вынужден был улыбнуться. Ладно, мысль, конечно, смешная. Перо бывает сильнее меча, но бухгалтер в роли защитника человечества от Иного? Безумная идея.

И все-таки... был момент...

— Вы сказали, непосредственного отношения не имеет. А косвенное?

— Разумеется. Разве не видно?

— Потому, что он мой отец?

— Кровный родственник, — кивнула Аня.

Джек закрыл глаза. Вот что он подозревал, чего боялся.

— Значит... аллигатора прислало Иное.

— Прислало? Нет, это чья-то чужая инициатива. Могу подтвердить — эту тварь породило Иное, но специально или случайно, трудно сказать.

— Почему? Вы ведь все знаете.

— Я не все знаю, малыш. Иначе мы с тобой заставили бы Иное и Союзника собирать чемоданы.

— Я почему-то не могу отделаться от ощущения, что вы что-то скрываете. Не все знаете? Хорошо. Всего никто не знает. Но почему не расскажете все, что знаете?

— Потому что порой предпочтительно узнавать самому. Впрочем, могу рассказать о связи Иного с тем самым аллигатором.

Джек развалился на стуле, хлебнул вина.

— Внимательно слушаю.

— Он появился на свет вблизи от узловой точки.

— Что это такое?

— Совершенно особое место. В разных местах земного шара завеса между нашим миром и Иным утончается. А иногда разрывается в точке, где к нам слегка, ненадолго просачивается Иное. Существа редко проникают с той стороны. А влияние — дело другое.

— Я, кажется, догадываюсь, где находятся такие точки, — вставил Джек. — В Вашингтоне, округ Колумбия... Скажем, возле Капитолийского холма или Белого дома...

Аня улыбнулась, собирая карты. Пасьянс опять сошелся.

— Боюсь, действия этих мошенников не объяснить подобной причиной, малыш. Одна точка находится неподалеку отсюда, а другая поблизости от вашего старого дома.

— Где? — Он почему-то не удивился.

— В лесных пустошах Нью-Джерси. В местечке под названием Рейзебэк-Хилл.

Прошлой весной Джек отправился в пустоши и чуть там навсегда не остался.

— Должно быть, очень хорошо спрятана. Я имею в виду, кто-нибудь уже наткнулся бы.

— В лесных пустошах есть места, где не ступала нога человека. Даже если б ступала, узловые точки открываются только дважды в год, в дни равноденствия. Хотя косвенное влияние постоянно заметно.

— Например?

— По мутациям. Во время равноденствия что-то просачивается с другой стороны, изменяя клетки живых существ — растений, животных, деревьев... людей.

— Кто-то должен обратить внимание!

Аня покачала головой:

— Узловые точки расположены в безлюдных местах.

— Очень удачно.

— Да нет. Все правильно, если припомнить, что протечки случаются сотни лет и люди рядом с точками тревожно себя чувствуют. Не точки возникают в местах, откуда ушли люди. Ровно наоборот: люди — в большинстве своем — инстинктивно бегут от точек.