— Ну и что? — Он пожал плечами.
— А то, что они... — Айрин замолчала, представляя себе брата с женой, Джесси. Они ожидают увидеть счастливую пару, нежных влюбленных, которые не могут и минуты пробыть друг без друга. — Но наш брак — деловое соглашение...
— Вы что, собирались им об этом сказать? — Мигель изумленно вскинул брови.
Айрин поморщилась. На самом деле она даже не задумывалась о том, что скажет брату. Точнее, она вообще не собиралась ему об этом говорить. Ничего. А зачем? Достаточно того, что они знают о пятилетнем контракте.
— Я ничего не хотела им говорить, — призналась она, наконец.
— Ничего! — В его голосе слышалось удивление и осуждение.
— Я не хотела усложнять. В конце концов, наш брак — просто еще один пункт в договоре. Мой брат не поймет этого... — Она огорченно умолкла.
— Чтобы все сложилось, как следует, чтобы суд поверил нам, все окружающие должны считать наш брак абсолютно, как вы выразились, «нормальным», — жестко произнес Мигель. — Представляете себе реакцию Эмили или судей, когда выяснится, что ваши родные даже не в курсе вашего замужества и думают, что вы здесь просто работаете?
Возразить было нечего. Мигель прав. Но как объяснить ему, что она чувствует, и при этом не признаться ему в любви!
— Кстати, насчет нашего брака. Свадьба состоится в местной церкви через четыре недели. Нужно будет соблюсти еще некоторые формальности, но это не займет много времени. Зато будет много дел в усадьбе. Я уже дал указания Тересе — она наймет дополнительных работников. Кроме того, у меня очень большая семья множество родственников, в том числе прекрасных и эксцентричных. Они все прибудут на свадьбу. Не пугайтесь. Они будут рады вам, поскольку уже много лет уговаривали меня жениться.
— А почему же вы до сих пор не женились? — не удержалась Айрин.
— В этом не было необходимости, — сухо ответил Мигель.
— Необходимости? — возмутилась она. — Но люди женятся не по необходимости, а потому что они жить друг без друга не могут.
— Именно это и сказала мне когда-то Габриэла, — подтвердил он с усмешкой.
— Вы с этим не согласны?
— Для меня любовь и секс — разные вещи, — высокомерно произнес Мигель. — Любовь — это общность взглядов на жизнь, общность интересов, взаимопонимание, а не физическое желание, которое очень скоро уйдет. Но последнее время слишком многие путают свои физические потребности с духовными.
— Вы считаете, что непохожие люди не могут полюбить по-настоящему? Но вы не правы! Нельзя относиться к любви так рассудочно! Можно влюбиться с первого взгляда, ничего не зная о человеке. Но, наверное, для такого, как вы...
— Для какого такого? — холодно поинтересовался Мигель.
Айрин поняла, что погорячилась.
— Ну, наверное, человек вашего положения относится к браку не так, как, например, я. Наверное, в вашей семье принято заключать, браки по расчету... — Она почувствовала, что опять говорит не то. — Ну, в общем, у всех разные системы ценностей.
Похоже, свою систему ценностей она считает гораздо более ценной, зло подумал Мигель. Его так и подмывало сказать ей, что история любви его родителей была похожа на волшебную сказку со счастливым концом, но вместо этого он вдруг заговорил совсем о другом.
? Ну конечно, — вкрадчиво заметил Мигель. — И, насколько мне известно, ваша система ценностей чрезвычайно современна.
— Что вы имеете в виду? — Она посмотрела на него с недоумением.
— Как вы только что заметили, мы очень разные люди. И, как бы прекрасно вы ни относились к детям, в отношении некоторых других вещей наши с вами взгляды не совпадают.
— Других вещей?
— Я знаю о вашей связи с предыдущим хозяином, — сказал он, отводя взгляд.
Айрин ничего не понимала. Какая связь, с каким хозяином?
— Мне об этом написала его жена, которую я расспрашивал о вас. Она написала, что вы оказались прекрасной нянькой, но у вас была любовная связь с ее мужем. Она также намекнула, что он, возможно, не единственный...
Айрин всегда знала, что миссис Хенстридж ее недолюбливает, — возможно, ревнует к детям, наверняка — к мужу. Но до такой степени! Или это месть за ту нечаянную встречу? Но почему? Она ведь ничего не рассказала Джеку! За что же ее так наказывать? Девушка вспомнила тот день, когда она сообщила миссис Хенстридж о том, что хочет уйти. Хозяйка ни словом не обмолвилась об этом воскресном происшествии, они расстались спокойно, можно даже сказать, мирно. Зачем же Агата оболгала ее? Айрин почувствовала, как к горлу подступает ком. Она не могла сказать ни слова, боясь расплакаться.
— И после этого вы хотите на мне жениться? — выдавила она с трудом.
Мигель внимательно смотрел на Айрин. Она повела себя совсем не так, как он ожидал. Не стала оправдываться, объясняться. Но в глазах ее читалась такая обида... Он почувствовал укол совести.
— Я думаю только о Федерико, — ответил он сдержанно. — А наш брак — деловое соглашение. Ну, а если бы я действительно искал себе…
— То никогда не выбрали бы такую как я, да? Что ж, я тоже никогда не вышла бы за такого, как вы, — отчаянно соврала она. — Когда я выйду замуж, выйду по-настоящему, то только за того человека, без которого не смогу жить, которого полюблю больше всего на свете.
Айрин и сама не ожидала, что ей будет так больно, так горько. Так вот что Мигель о ней думает! Вот почему он ее целовал! Он считает, что она готова целоваться с кем угодно, что она встречается с женатыми мужчинами. В глубине души она надеялась, что нравится ему — хоть чуть-чуть. Но, оказывается, все объясняется гораздо проще.
Если бы не Федерико, она немедленно повернулась бы и ушла — насовсем. Разорвала бы контракт и уехала домой. Но Федерико...
— Если вы все это знали обо мне, — спросила она вдруг охрипшим голосом, — тогда зачем вы вообще взяли меня на работу?
— Ну, уж не для того, чтобы пользоваться вашими услугами, — ответил он любезно, хотя в душе уже яростно ругал себя за то, что затеял весь этот разговор. — Вообще-то письмо я получил уже после того, как принял вас на работу. И потом, — добавил он насмешливо, — в данной ситуации ваша любовь к женатым мужчинам не играет никакой роли и никому не опасна, поскольку я не женат. К счастью, к тому времени, как Федерико подрастет...
— Меня здесь уже не будет, — горько договорила Айрин.
— Итак, — невозмутимо продолжил Мигель, — вернемся к нашей свадьбе. Вам следует съездить в Мадрид и заказать свадебное платье себе и наряды своим свидетельницам. Насколько я понял, моя старая знакомая — похитительница машин — тоже будет присутствовать на свадьбе. Но только не в розовом.
Айрин молчала. Как он мог шутить после всего, что было только что сказано? Это может означать только одно — она ему совершенно безразлична. Почему-то мысль об этом ранила гораздо сильнее, чем даже его представление о ней, как о, мягко говоря, легкомысленной особе.
— Зачем ездить так далеко? — спросила она безразлично. — Я смогу найти что-нибудь подходящее и здесь, в Толедо. К чему устраивать представление?
— Но это все-таки свадьба, — возразил он, — и наши родственники предвкушают настоящий праздник. Мы не должны их разочаровывать.
Тут неожиданно проснулся и захныкал Федерико.
— Тереса сказала мне, что Эмили уехала, — вспомнила вдруг Айрин, забирая мальчика у Мигеля. Она старалась говорить спокойно, как будто ничего не случилось.
Лишь бы не дотронуться случайно до Мигеля, не показать ему своих истинных чувств. После того, что он ей сказал, она ни за что не выдаст себя, не даст посмеяться над собой. Как он мог поверить миссис Хенстридж? Или у него нет глаз? Ну, так пусть он по-прежнему считает, что их связывает только общая
