– Возможно.
– Жаль. Плохо, когда человека ничто не трогает.
Угадала, подумал я. Меня именно Ничто не трогало. Я очень положительно и конкретно относился к моему Ничто. Я почти любил это Ничто с заглавным 'Н', я был погружен в него и не имел никакого намерения из него выбраться. Оно существовало и принадлежало мне одному. Затянуть меня снова в ловушку никому не удастся.
– Ну, не так уж плохо, – отозвался я на сей раз искренне.
Она взглянула мне в лицо.
– А я считаю, что плохо. По-моему, лучше уж увлекаться чем-нибудь дурным, чем вообще ничем.
– Я придерживаюсь другого мнения.
– Тебе надо встряхнуться.
Ее гладкое, молодое, но не юное лицо не менялось, не хмурилось, однако на нем явно проглядывала озабоченность.
И я почувствовал благодарность. Мне хотелось сказать ей правду, объяснить, что я не пребываю в состоянии сна, а вообще не живу и что то же самое в недалеком будущем случится и с ней. Но я ничего этого не сказал. Она и сама скоро узнает.
– Может, и так, может, ты и права, – на этот раз солгал я.
– Хорошо бы нам снова увидеться, – предложила она. – Хочешь?
– Конечно. Мой телефон в справочнике. В новоорлеанском.
На ее лице отразилось крайнее изумление.
– Разве ты из Нового Орлеана? У тебя на машине номер... – Она запнулась, и на ее лице опять появилась улыбка. – Это твое настоящее имя? А кем ты работаешь? Впрочем, если не хочешь, не говори.
– Я работаю на телестудии.
Позже я всегда буду помнить, что она выразила желание снова встретиться со мной до того, как узнала, что я представляю собой благоприятный случай. Если меня и использовали, то по крайней мере сначала я виделся ей в иной роли.
Но, когда она услышала слово 'телестудия', на ее лице, по-прежнему спокойном, появилась какая-то настороженность. Умей она шевелить ушами, они бы явно настроились вперед. По-видимому, боги, которые ей покровительствовали, а то и собственный ангел-хранитель в ту минуту указали ей на меня, и она приняла это к сведению.
Но она лишь кивнула.
– А чем ты занимаешься? В Новом Орлеане, разумеется, – поспешил поправиться я.
Она посмотрела мне в лицо и улыбнулась:
– Хожу в колледж Софи Ньюкомб.
– Я спрашиваю серьезно.
Колледж Софи Ньюкомб – самое аристократическое учебное заведение на крайнем юге.
– Учусь в колледже Софи Ньюкомб.
– Боже мой!
Она звонко рассмеялась.
– Мне бы не следовало говорить тебе об этом, но это чистая правда. В следующий раз, когда мы увидимся, я расскажу тебе все подробно.
А потом это было в Новом Орлеане. Я и не думал, что мы встретимся. Нет, я, конечно, не забыл ее, но вовсе не думал увидеться с ней опять. Я рассматривал наше знакомство как одно из тех приключений, что порой выпадают по мановению волшебной палочки, но никакого продолжения не имеют. Спустя две недели, услышав ее голос по телефону, я узнал ее только тогда, когда она сказала:
– Я же обещала позвонить.
И я почувствовал, как меня охватило волнение.
– Хочешь повидаться?
Ее прямота могла бы показаться назойливой, если бы мне самому не хотелось с ней встретиться.
– Разумеется, – ответил я. – Приходи, выпьем по стаканчику.
Секунду она оставалась в нерешительности.
– Хорошо.
В тот вечер она действительно ни о чем ином, как посидеть вместе за стаканчиком виски, казалось, и не думала. Но мне всегда претила роль евнуха-исповедника, и я быстро уговорил ее передумать. По крайней мере мне так казалось. Ее отношения со мной, само собой разумеется, перестали быть профессиональными.
На той же неделе она пришла ко мне второй раз, а потом явилась на следующей. Не мешаю ли я ее работе, подумал я, но спросить не решился. Она сама объяснила. Оказалось, что она ездила в Мобил только на субботу и воскресенье или по особому вызову. Чем меньше объем работы, тем выше цена, сказала она, добавив, что именно таким путем ей удается платить за обучение в колледже.
