оглядывается в поисках одежды. Поуки не столь застенчив. Он медленно поднимается с пола, потягивается, подняв руки над головой, и направляется в холл — его причиндалы раскачиваются в такт ходьбе. Девушка находит под диваном скомканный топ и юбку и, прикрываясь одеждой, направляется вслед за Поуки, как хорошо выдрессированная собака. Громко хлопает дверь: они исчезают в одной из спален.
Замечаю еще одну фигуру на заднем дворе рядом с бассейном. Этого зовут Фрог-лягушка, у него зеленые взъерошенные волосы и плохая кожа. Он напоминает труп, лежащий на животе на одном из шезлонгов. Смотрю на Марту:
— Траву следует постричь!
Марта кивает и исчезает в гараже. Через несколько секунд она появляется около бассейна с газонокосилкой, за которой тянется длинный оранжевый шнур. Остановившись в нескольких футах от Фрога, она включает мотор. Газонокосилка все ближе к голове парня, и мне уже становится не по себе, а тот стонет, зевает и сползает с шезлонга. На некоторое время замирает у бассейна, его рвет в воду, он вытирает рот рукой и плетется в дом. Марта выключает «борца с сорняками» и направляется в гараж.
Я иду в офис. Моя нынешняя работа совсем не похожа на то, чем я занималась раньше. У меня диплом социального работника, я трудилась в Департаменте транспортных средств. Там меня все устраивало, вот только платили мало. Нащупываю выключатель за шкафом и включаю свет. В комнате все как обычно: книжные полки от пола до потолка, факс, ксерокс, компьютер и телефонная станция на три линии. Включаю компьютер, чтобы проверить свою почту. Отвратительная вонь из гостиной продолжает преследовать меня. Ненавижу работать здесь. Гораздо лучше, когда Тревис на съемках и рядом со мной профессионалы. Конечно, это нельзя назвать настоящей работой. Я всего лишь отвечаю на звонки, записываю сообщения, по просьбе босса приношу еду и напитки и заказываю наркотики у распространителя. Если Тревису нужна компания, я организую приезд его друзей. А в основном болтаюсь без дела. Иногда помогаю ассистентам режиссера или людям, отвечающим за питание. Думаю, именно это и навредило моей фигуре.
Закончив съемки в последнем фильме, Тревис решил отдохнуть несколько недель, но они растянулись на шесть месяцев. И вот я сижу здесь, в этом доме, и мне нечем занять время. Обычно я читаю сценарии, которые присылает агентство Тревиса — «Ауткам». Сейчас, например, на моем столе их десять, и это только те, которые я прочла за неделю. Все отвратительные. И все же, если мыслить глобально, мне не на что жаловаться. Тревис вполне сносный босс, учитывая, что он на пять лет меня младше. Немного туповат, но при этом безобиден. Мне только хочется, чтобы он завел себе новых друзей.
Автоответчик пуст. Опять же все знают, что нет смысла звонить Тревису до полудня, независимо от того, дома он или нет. Открываю график встреч, на этой неделе назначена всего одна — с его менеджерами. Звонит телефон.
— Алло?
— Это Кейша Кристи?
Не узнаю голос, хотя догадываюсь, кому он может принадлежать.
— Ее нет. Вы оставите сообщение?
— Это Джозеф Сандерс из налоговой службы. Она может перезвонить мне по номеру триста семьдесят шесть, сорок два, тридцать один.
— Я передам, — отвечаю я и вешаю трубку. Вот черт! Они выследили меня и на работе.
Желудок сводит, и мысли снова устремляются к сладкому. Выхожу из офиса и присоединяюсь к Марте на заднем дворе. Она приносит две чашки кофе и коробку с пончиками. В бассейне на поверхности воды плавает отвратительная блевотина, оставленная Фрогом. Как хорошо, что скоро придет человек, который чистит бассейн. Мы сидим на кованой мебели и любуемся дымкой, висящей над долиной Сан-Фернандо. Марта открывает коробку.
— Пончик?
— Конечно, — тянусь я через стол и беру один.
ГРИФФИН
Весну в южной Калифорнии ни с чем не сравнить: лазурное небо, сияющее солнце, легкий бриз, ежегодный пересмотр должностей и шанс получить повышение и прибавку к зарплате… Я чувствую удовлетворение именно от таких мелочей, хотя искренне надеюсь, что мое повышение нельзя будет назвать незначительным.
Сворачиваю с бульвара Сансет и въезжаю в подземный гараж офисного здания. Направляюсь к одному из шести парковочных мест, отмеченных табличкой «ДжейТиЭ», что значит «Джонни Тредуэй энтерпрайзес», и ставлю машину рядом с черным «мерседесом» босса. Забираю вещи с сиденья и осторожно, чтобы не разлить чай из двух чашек, стоящих на картонном подносе, иду к двери.
— Доброе утро! — приветствует меня охранник по имени Стью. — Вы еще не прочитали мой сценарий?
Жму кнопку лифта.
— Прочитал.
— Как вы думаете, он понравится Тревису?
— Не уверен, что этот сценарий для Тревиса. Мы хотели бы отойти от фильмов с убийствами.
По его лицу скользит разочарование.
— Послушай, — решаю подбодрить его, — вполне вероятно, он подойдет другому актеру.
— Может, попробую написать еще что-нибудь. Хорошего вам дня, — кивает охранник.
— И тебе, Стью, — отвечаю я и захожу в лифт.
Как только двери закрываются, я ухмыляюсь и качаю головой. В этом городе все пишут сценарии. К несчастью, большинство из них ужасны, и именно по ним снимают фильмы. Я не могу читать весь мусор, который отсеивается уже на предварительном этапе. Сейчас бюджеты фильмов переваливают за сто миллионов долларов, и конечный продукт мог бы быть получше. Но похоже, все эти высокобюджетные ленты выпускаются с единственной целью: решить наконец старую и сложную задачу — сколько взрывов и пинков под зад может уместиться в рамках одного фильма? Но я готов дать надежду Стью, потому что каждый должен стремиться к осуществлению своей мечты, и не важно, реалистична она или нет. Возможно, мой подход немного эгоистичен, ведь нельзя заранее знать, когда в мусоре отыщется бриллиант.
На пятом этаже я иду по длинному коридору, прохожу офис «Троллей рекорде», кабинет доктора Маркоса Сантоса, зубного хирурга, «Бад энд бад» и представительство Государственной финансовой инспекции в офисе 525. Распахиваю дверь, Люси — секретарь в приемной — приветствует меня. Она испанка, ей около сорока, и у нее трое детей-подростков. Люси чихает и тянется за салфеткой.
— Доброе утро, Гриффин.
— Доброе утро! — Ставлю портфель на серое кожаное кресло. — Давно он здесь?
— Восемь минут, — смотрит она на часы.
Протягиваю ей одну из двух чашек:
— Этот чай называется «Здоровье».
— О! А с чем он?
— Жасмин, женьшень и цветочные экстракты. Моментально вылечит твой грипп.
— М-м-м, как вкусно пахнет, — говорит Люси, сняв крышку, — спасибо.
— На здоровье, — подмигиваю я ей. — Тебе нельзя болеть, не представляю, что бы я без тебя делал. Меня поддерживают только твоя доброта и сияющая улыбка.
— О, Гриффин! — улыбается Люси. Поворачиваю подставку для сообщений.
— Кто-нибудь звонил?
— Микаэла. Виктория уволила Мэри.
— Ты шутишь?
Я не удивлен. В конце концов, бедная девушка имела несчастье работать на Викторию Раш. Сколько же ей удалось продержаться? Месяц? Или три недели?
Тру подбородок.
— Эта женщина неисправима, как и еще один человек, которого мы знаем.
— Это так, — соглашается Люси.
— Ты не позвонишь в «Вэрайети» [13] ? Пусть они дадут объявление.
— Уже позвонила.
