– Значит, ничего не слышали? – настаивал Пурвис.
– Ничего, кроме ночных шумов, обычных звуков, которые особенно слышны по ночам… А знаете, это красивые звуки… Звуки ночи. Кваканье лягушек, стрекотание каких-то насекомых, шелест листвы и так далее… Потом еще где-то что-то капало. Помню, я еще порадовался, что это не бензин.
– И это все?
Было заметно, что он огорчен моим рассказом.
Я потер лоб.
– Все, что помню… Хотя, подождите… По-моему, кто-то звал на помощь. Или просто стонал… Да, точно, что-то было в этом роде, но очень смутно…
Пурвис непроизвольно дернул рукой, и по выражению его глаз я понял, что сказал наконец именно то, что он и надеялся услышать.
– Вы ведь и в прошлый раз это утверждали? То, что вам показалось, – чей-то голос, как будто кто-то стонет или зовет на помощь.
–Да.
– А поточнее сказать не можете? Теперь я изучающе посмотрел на него:
– А вы когда-нибудь были в таком состоянии, в каком находился я?
Пурвис утвердительно кивнул. Я этого, признаться, не ожидал.
– Ну тогда вы сами знаете, что это такое. Все словно в тумане. И не понять, что происходит в действительности, а что в бреду. Скажите спасибо, что сижу перед вами и рассказываю хоть это!
– Но тем не менее теперь я склонен полагать, что зов о помощи и стон вам не показались. Ведь вы рассказали об этом дважды и слово в слово.
– Пусть так, но что изменится? Какая разница – стонал он или нет?
Пурвис внимательно взглянул на меня:
– Вы видели снимки его черепной коробки? Я удивился.
– А с какой стати?.. Меня это совершенно не интересовало. У меня были свои заботы. Честно, мне было не до этого! Да и сейчас не больно-то интересует.
– Так я и предполагал. А я ознакомился со снимками. И поэтому знаю, что он никак не мог ни стонать, ни звать на помощь. Уж поверьте мне!
– Ну, значит, мне все это показалось. – Я уже устал от этого бессмысленного, как мне тогда казалось, разговора.
– Возможно, – тихо сказал он.
Но в следующую секунду я уже понял, что он хотел сказать предшествующей фразой. Правда, я не успел вставить ни слова – он круто переменил тему. В профессионализме ему не откажешь!
– Вы когда-нибудь встречали его жену?.. Теперь уже вдову?
Вопрос меня удивил.
– Нет.
– И она ни разу не навещала вас в больнице? – продолжал он настойчиво.
– Нет. Приходил ее адвокат, потом кто-то из страховой компании… Не помню, кто именно.
Пурвис задумался.
– А вам это не показалось странным? После всего того, что наворотил ее супруг, она даже не принесла вам, чудом оставшемуся в живых, букетика или, там, фруктов. Ведь экспертиза неопровержимо установила: несчастный случай произошел полностью по вине Кеннона. Она, конечно, не знала, предъявите ли вы счет за нанесенные вам увечья, но тем не менее не нашла даже получаса времени, чтобы навестить вас в больнице. Визит вежливости, так сказать.
Я пожал плечами:
– Я же сказал, что приходил ее адвокат.
– Совсем не то… Это та еще куколка. – Он развел руками. – Она за пять минут сделает столько, что приличному адвокату понадобится месяц. И она прекрасно это знала.
– Наверное, ей было не до того. Ведь она похоронила мужа.
– А вы думаете, она была сильно расстроена? Похоже, разговор принимал новый оборот.
По этому поводу я совсем ничего не думал.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ничего особенного, – ответил он, пожимая плечами. – Сколько вы прожили в том рыбацком домике? – продолжал он расспрашивать.
– Думаю, с неделю… Подождите, я приехал в субботу, а катастрофа произошла в четверг вечером, а что?
– Просто так. Кстати, каким образом вы очутились там? Вы ведь не из тех краев?
– Приехал порыбачить. Обожаю рыбную ловлю. И каждую весну, если свободен, уезжаю на рыбалку. А на том озере хороший клев, и домик принадлежит моему старому приятелю, которого я знаю еще с университета.
Пурвис кивнул:
– Понятно. Вы уже бывали там раньше? Или это была первая рыбалка?
– Только однажды. Года три назад. Провел там уик-энд.
– И ни разу за все это время не встретились с Кеннонами? Ведь у них там тоже собственный домик, неподалеку от вашего приятеля. Знаете об этом?
– Возможно, встречался. – Я задумался. – Но как-то не обращал внимания. Не знаю даже, как они выглядят.
– Она брюнетка с иссиня-черными волосами и большими темными глазами. Красивая женщина, надо честно признать. Из тех, что запоминаются сразу. Красота, правда, не классическая, но, мне кажется, в ней пропасть очарования. Понимаете, о чем я хочу сказать? – Пурвис улыбнулся.
– Да, конечно… Я…
Я хотел было продолжить, но в последний миг заткнулся – с этим типом лучше вести себя осторожнее. Кто его знает, куда еще заведет меня эта история с ногой!
– Если бы вы встретились с ней, она вам, наверное, запомнилась бы, – продолжал он. – Вот, взгляните на ее фото. – Пурвис достал из внутреннего кармана фотографию и протянул мне. – Ну, что скажете?
Я взглянул на фото. Ну, точно!
– Симпатичная, – сказал я как можно равнодушнее, хотя с первого взгляда узнал: это, конечно, она. Да и как тут не узнаешь! В тот вечер под деревьями было довольно темно, и вообще она показалась мне тогда не явью, а сном. Да, Пурвис определенно прав: увидишь ее раз – и не сможешь забыть.
– Значит, больше вы ничего не можете добавить? – спросил он, внимательно глядя на меня стальными глазами.
– Только одно: она действительно прелестна. Но я никогда в жизни ее не видел.
Глава 2
Он поднял шляпу с пола и встал:
– Ну что ж, это, пожалуй, все, что я хотел узнать. Извините за беспокойство.
– Пустяки!
Когда он ушел, я принял душ и закурил. Надо всей этой замысловатой историей следовало хорошенько поразмыслить. Неизвестно, чем еще она может обернуться. Лежа на кровати, я успел выкурить три сигареты, пока, наконец, солнце не скрылось за горизонтом и вместе с долгожданной прохладой в комнату не прокрались сумерки. Но я все основательно продумал. Да, факты явно не сходились, и у дотошного Пурвиса были все основания полагать, что Кеннон погиб не в автомобильной катастрофе, как растрезвонили все газеты, а вскоре после нее. Вероятно, Пурвис пришел также к ясному выводу, что это был не несчастный случай, а убийство. Правда, он не захотел мне об этом сказать. Возможно, он был прав.
Я хорошо понимал его. Наверное, он даже подозревал кого-нибудь конкретного, но не мог высказать своих подозрений в общем-то постороннему человеку, каким был для него бывший спортсмен, то есть я, поскольку у него еще не было веских доказательств. Если же он просто так без этих доказательств вздумает обвинить кого-нибудь, тот человек может возбудить дело против страховой компании, в которой работает Пурвис, и тому не поздоровится.
К тому же компании в общем-то совершенно безразлично, погиб ли Кеннон в результате несчастного
