Собственный план у меня, конечно же, есть — но я один из тех немногих, чей план не противоречит вашему, мастер Вильмос.
— В каком смысле? И почему я должен верить вам на слово?
— Верить вы не должны, но боюсь, что не смогу представить вам никаких доказательств. На вопрос же, что у нас общего, помимо эльфийской крови, отвечу так: я не отношу себя к старой гвардии, хотя и принадлежу к могущественному роду. Мои родители погибли во время последней Войны Цветов, поэтому любые конфликты между семьями вызывают у меня страх и настороженность. Я своего рода радикал — во всяком случае, если сравнивать с другими цветочными лордами. Я не верю, что мы способны сохранить что-то, следуя старым образцам, и что традиции в нашем обществе по-прежнему превыше всего. Мы живем долго и поэтому меняемся медленно, однако все же меняемся. Без этого просто не обойтись. Общество после смерти короля и королевы так и не обрело подлинной стабильности — вам, думаю, это мало о чем говорит, но это действительно так. Чемерица тоже радикал, но его идеи служат только Нидрусу Чемерице и его сторонникам, то есть очень малой части нашего народа. Не говоря уж о том, что он готов умертвить бесчисленное количество ни в чем не повинных смертных, против которых я ничего не имею.
Тео встрепенулся, услышав о смерти короля и королевы, о которой читал у Эйемона. Тот считал, что именно кончина монархов вынудила семь знатных семей (или позволила им?) взять власть в свои руки. Попробуй перевари все это. Слишком много фактов, слишком много сбивающих с толку новых идей. И что бы там ни говорил голос крови, ум по-прежнему твердит, что он смертный: собственная шкура, каким бы ни был ее генетический код, ему гораздо дороже, чем судьба августейшей четы.
— Еще один вопрос, — сказал он. — Это вы хотели доставить меня в Эльфландию? И если да, то почему вы поручили это Пижме, а не занялись этим лично?
Штокроза грациозным жестом возвестил о капитуляции.
— Я кого угодно способен свести с ума, настаивая на том, что считаю важным. Я нажимал на Лилию, Нарцисса и прочих, пока они не согласились возложить ответственность, а заодно и вину за вашу доставку на меня. Надеюсь, что в конечном счете, — слегка улыбнулся он, — вы отплатите мне благодарностью вместо ненависти, но будущее скрыто от нас в бурных водах Колодезя. Мы могли бы перенести вас прямо сюда — в этот самый дом, если бы захотели, — но такой громадный расход энергии, сфокусированный в одной точке, привлек бы к нам внимание. Тем более что мы знали о слежке, которую вели за вами Чемерица и его союзники. Пижма — один из немногих сельских жителей, способных проделать такую операцию. Его опыты широко известны, но даже самые подозрительные наши лидеры смотрят на него как на безобидного чудака. Большой политикой он не занимается, хотя без конца говорит о ней, — вот я и счел, что если он свяжется с вами и сумеет перенести вас сюда, это пройдет незамеченным. Видимо, я заблуждался, — нахмурился лорд. — Так или иначе, я слегка надавил на него через его кузена, лорда Маргаритку, и он в конце концов согласился.
— Как видно, не на все, что вы требовали.
— Он оказался не на высоте, это верно. Подумать только, отправить с вами одну только летуницу!
— Она хорошо справилась со своей задачей. Отлично, я бы сказал.
— Пижма сильно забеспокоился, узнав о смерти моего племянника Далиана. До сих пор не могу понять, для чего его сердце отослали в клан Маргаритки, — снова нахмурился Штокроза. — В любом случае он ударился в панику и захотел выйти из дела. Понадобился авторитет Нарцисса, Лилии и остальных, чтобы убедить его выполнить договор с нами.
Ага, подумал Тео. Теперь ему стало ясно, почему Пижма, встретив его с напускным раздражительным безразличием, стал потом чуть ли не лебезить перед ним. Но этим объяснялось не все.
— Ну, а сегодня? — спросил он. — Что, если лорд Одуванчик и его команда продадут меня Чемерице? Он обо мне явно невысокого мнения.
— Лорд Одуванчик — это прелестно, — усмехнулся Штокроза. — Приберегу для парламентского капустника, если в этом году найдется место для столь веселого и непритязательного события. Но пусть возможность такого предательства не беспокоит вас, мастер Вильмос. На меня они смотрят как на юнца с опасными идеями, однако я возглавляю один из ведущих домов, и даже старому боевому коню вроде Нарцисса трудно сбросить меня со счетов. И махинации Чемерицы начинают действовать им на нервы, что бы они ни говорили вслух. Они тоже слышали об Ужасном Ребенке и знают, что его создание возможно лишь при помощи самых гнусных приемов запрещенной науки. Вы в их игре только пешка, но, пока мы не получим побольше сведений, жертвовать вами не станут.
— Не могу сказать, что после ваших слов мне стало намного легче.
Штокроза рассмеялся. Для главы цветочного дома он был вполне симпатичным парнем — и это, пожалуй, вызывало подозрение. Или нет? Датчики подозрения Тео начинали уже барахлить от повышенной нагрузки.
— Я договорился о том, как вам следить за собранием, не подвергаясь при этом опасности. Вы будете сидеть на другом этаже конференц-центра, подальше от Чемерицы и его сторонников. Пойдемте, я провожу вас — представление скоро начнется.
Тео встал.
— Нельзя ли узнать, где сейчас находится одна моя знакомая? Кочерыжка, летуница, которая привела меня в дом Нарцисса? Некоторое время назад она отлучилась, и я начинаю за нее беспокоиться.
— Я передам поручение хоббани, — сказал Штокроза, направляя его к выходу. — Уверен, что ее разыщут незамедлительно. Вы как-никак весьма значительный гость, хотя порой в этом можно усомниться.
От башни Нарциссов до конференц-центра они шли минут десять, в обход рва, вдоль мемориала, посвященного Нарциссам, павшим неизвестно на какой войне. Тео, перенасыщенный эльфийской историей, уточнять не стал. Легкий ветерок и ласковое предвечернее солнце радовали его, напоминая калифорнийский осенний денек. В воздухе пахло яблоками, мокрой землей и палыми листьями. Умелый ландшафтный дизайн придавал подворью Нарциссов сходство с Дикой природой: если встать спиной к четырем башням, когда не такой высокий конференц-центр еще скрыт за живыми изгородями и каменными оградами, можно почти позабыть, где ты находишься.
Народу им почему-то встречалось совсем немного. Сморщенные человечки с лопатами на дне осушенного пруда при их приближении выпрямились, приложили руки ко лбам и тут же вернулись к работе, узнав лорда Штокрозу. Чуть дальше летунцы красили орнаментальную верхушку фонарного столба, держа втроем одну кисть. Они слетели вниз и описали вокруг Тео и Штокрозы пару кругов, скорее насмешливо, чем почтительно, но лорд обратил на них не больше внимания, чем на землекопов.
Конференц-центр в наивысшей точке насчитывал всего четыре или пять этажей, но это еще не делало его маленьким. Он занимал на подворье обширную площадь, и его окружал собственный парк, не столь дикий, как на другой территории. Архитектура тоже показалась Тео более современной: стены состояли в основном из стекла или его эльфийского эквивалента, корпуса соединялись подвесными мостами, и весь комплекс походил на гигантскую модель странной плоской молекулы.
Несмотря на то что Тео сопровождал лорд, угрюмые охранники- огры долго обшаривали и охлопывали его, прежде чем пропустить в здание. Через вестибюль с хлопотливыми чиновниками самого разного вида Штокроза провел его к административному лифту.
— Можно было бы и пешком подняться, здесь всего один этаж, — пояснил лорд, — но лишние пересуды вызывать незачем.
Зрительское место, обещанное Тео, помещалось в угловом офисе двумя этажами ниже зала заседаний. Комната отстояла от земли не выше чем на тридцать — сорок футов —
