— В вашей стране вроде как все наизнанку. Ходить в школу? Я еще слишком молод для этого. Мне всего тринадцать.
До сих пор Рич предоставлял Джессу вести беседу, но теперь он вмешался.
— Тринадцать? Мы ходим в школу с шести. А когда же вы начинаете учиться, черт побери?
— Нас начинают учить, когда мы готовы к этому. Как можете вы изучать Вкус шести лет отроду?
— Вкус?? Что еще за Вкус? — спросил Джесс, весьма удивленный.
— Ну, нас учат различать вкус разных блюд. Например, нужно отличать майоран от розмарина в приправе к салату. И разве можно в таком возрасте ощутить разницу между способами, которыми Зиппака и Снабер рисуют картины. А как вы можете изучать Политические Неправильности в шесть лет? Или произведения великих поэтов?
— Я ничего не понимаю. А как же с чтением и правописанием?
— Ах, это! Ну, если мы будем работать у ученого, то мы узнаем заклинания и чары[2] от него, — сказал мальчик. — Это, конечно, интересно, — но это нужно только ученым и поэтам. А читать нас учат родители, да, вообще-то, мы сами учимся — так же, как учимся говорить. Вы же не пойдете в школу, чтобы научиться говорить?
— Думаю, что так, — сказал Джесс.
— Ну вот и мы начинаем с того, что ищем для себя интересное дело. Может, дюжину работ сменишь, до пятнадцати-шестнадцати лет, но в конце концов найдешь то, чем действительно хочется заниматься. И тогда идешь в школу, чтобы учиться разным интересным вещам — если почувствуешь, что готов к этому. Возьмем, к примеру, меня. Я работаю у кожевника. Учусь у него окраске кож, а в будущем году, может быть, начну заниматься химией. Похоже, это будет интересно.
— Но предположим, — возразил Джесс, — что тебе вообще не захочется работать. Представь, что ты хочешь только играть.
У собеседника округлились глаза.
— Я что-то не слышал, чтобы кому-то не хотелось заниматься делом. А если мы хотим играть, то берем отпуск и играем! Но ведь если вам хочется только играть — то это и будет ваша работа, не так ли?
Джесс почесал затылок.
— Пожалуй. Мне такое в голову не приходило.
— Странновато все это звучит, — заметил Рич. — Ну ладно. У нас времени мало. Скажи, где та высшая школа, о которой ты говорил?
Мальчик показал:
— По этой аллее дойдете до площади Фимбл, там и увидите школу.
Ребята поблагодарили его и отправились в указанном направлении. Они слышали, как мальчик, качая головой, бормотал:
— Ходить в школу с шести лет! Что еще выдумают?
Аллея долго петляла, а затем вывела их на большую красивую площадь, окруженную стройными деревьями. На одной стороне площади стояла высокая мраморная башня на коричневом каменном основании. С трех других сторон площадь окаймляли кирпичные, выглядевшие очень уютно дома.
Джесс заметил, что на каждой двери висит бронзовая табличка. Он подошел к ближайшему дому и прочел: «Профессор Нелгерд Бодкин». На соседней Рич прочитал: «Профессор Уилгрин Тэпрут».
— Они все тут профессора, — сказал Джесс. — Посмотрим дальше: держу пари, тот, кто нам нужен, живет где-то здесь.
Он оказался прав. В конце ряда на красной двери они нашли табличку, на которой значилось: «Профессор Арман Айлберд». Они остановились в раздумье, но в конце концов Джесс храбро подошел к двери и постучал.
— Подожди, — обеспокоенно начал Рич. — Ты думаешь, мы…
Не он успел договорить, как дверь резко распахнулась, а их обдало дымом и запахом гари. Из-за дыма выскочил высокий краснолицый человек с носом-картошкой. На человеке был засаленный, весь в пятнах халат, в руках он держал сковороду с двумя подгоревшими съежившимися сосисками.
— Я надеюсь, у вас важное дело? — закричал он хриплым, неприятным голосом.
Джесс, взглянув на сковороду и сосиски, сопоставил их с дымом и гарью, и сказал:
— Вы — профессор Айлберд?
— Безусловно. Ну и что?
— Мы ищем работу. Мы — классные повара.
— Работу? Здесь нет работы. И я не могу… — начал было профессор Айлберд, но вдруг замолчал. Он, прищурившись, осмотрел мальчиков. — Повара? — сказал, он. — Не просто кипятильники? Не просто сжигатели тостов? Настоящие, хорошие повара?
— Мы… я… — заикаясь, начал Рич.
Но Джесс быстро перебил:
— Мы специалисты, сэр. Мы можем приготовить все, что вам захочется. Рагу, улиток в чесночном соусе, жареных цыплят… — Он скосился на Рича, — мясо по-чилийски.
И тут Рич наконец понял.
— Входите, входите, — проворчал профессор Айлберд, размахивая сковородой. Сосиски вылетели на мостовую, но он не обратил на это внимания.
Он провел ребят по темному коридору в кухню с кирпичным полом. Стены в ней были покрыты деревянными панелями, большие окна выходили в сад. На полу валялись заплесневелые объедки вперемешку с осколками посуды. Грязные тарелки и сковородки были грудой свалены в мойку, а плиту покрывали подтеки, и застоявшийся запах гари смешивался с новым — от только что сгоревших сосисок.
— И долго вы были поварами? — спросил профессор Айлберд. — Впрочем, можете не отвечать. Знаю я, что такое молодежь, горящая желанием работать. Сам был молодым. Я для начала испытаю вас. Мне нужен ленч. А в аудитории я должен быть через час.
— Что бы вы хотели? — спросил Джесс.
Профессор уныло посмотрел на пустую сковороду.
— Сосиски, пожалуй. Сосиски, яичницу, и побольше тостов с маслом, тушеные помидоры, жареную картошку и кусочек бекона.
— Хорошо, — сказал Джесс. — Только, пожалуйста, не смотрите, как мы работаем. Это нас нервирует. Скажите, куда вам подать ленч, — и мы принесем.
Через пятнадцать минут, когда чудо-миски выполнили полдюжины заказов, ребята подали профессору ленч на большом серебряном подносе, который им удалось немного отскоблить от жирных пятен. Профессор Айлберд потер руки, глядя на дымящиеся блюда. Он приподнял крышку кофейника и принюхался. Кофе был приготовлен фляжкой Джесса, а сливки — фляжкой Рича. Профессор заложил за воротник салфетку и принялся за еду.
— Вы наняты, — прохрипел он с набитым ртом. Мальчики обменялись торжествующими улыбками.
— Первый шаг сделан, — пробормотал Рич.
— Что вы сказали? — спросил профессор Айлберд.
— Он сказал: «Благодарю вас, сэр», — сдержанно ответил Джесс.
Глава 12
Кое что о Риче
— Это, — сказал Рич, — было весьма умно с твоей стороны.
Ребята остались одни в кухне. Профессор Айлберд, сменив халат на синюю мантию с ярко-красным капюшоном, отправился в свой класс.
— Я бы до такого и за миллион лет не додумался, — восторженно продолжал Рич. — Ты это с самого
