мире, хлынул в его память. Он видел расцвет цивилизаций и их гибель. Он слышал миллионы и миллионы слов. За одно мгновение он узнал все: как энергия преобразуется в материю, как рождаются солнца; он понял природу жизни, постиг начало и конец Вселенной. Это было уж слишком. Джесс ухватил себя обеими рукам за волосы и с таким раздражением рванул их, будто хотел избавиться от собственной головы. Он хотел закричать, но изо рта вырвался лишь слабый мышиный писк.
Рич схватил его за руку:
— Что случилось?
Голова Джесса мгновенно опустела. Из нее вылетело все, кроме того, что он хотел знать.
— Нить! — выдохнул он. — Я знаю, где она. Это пояс купального халата профессора.
— Откуда… — начал было Рич.
— Понятия не имею откуда, но знаю.
Тут ребята уловили едкий горелый, запах. Они забыли о Рагу.
Джесс бросился к двери кухни.
— Скорее, пока он не почуял запах. Нужно забрать эту нить.
На цыпочках они выскочили в холл, взбежали по лестнице и вошли в спальню профессора. Его заплатанный старый халат висел за дверью. Шнур, пропущенный через две петли на поясе, был сплетен из белой и голубой нитей. Его кисточки были побиты молью, и вообще он казался неотъемлемой частью этого старого балахона. Однако Джесс выдернул шнур за одну из кисточек и дотронулся до него камнем. Сверкнула вспышка. И в тот же момент они услышали рык внизу:
— Идиоты! Ничтожества! Негодяи!
Сунув шнур в карман, Джесс бросился к двери. Рич — за ним, едва не наступая ему на пятки, но было уже поздно. Профессор Айлберд с громовыми проклятьями взлетал по лестнице.
Они заскочили обратно в спальню, испытывая единственное желание — уйти отсюда как можно дальше. Но перед ними встала стена, и, с отчаянием на лицах, они обернулись к своему преследователю.
— Вандалы! Поджигатели Рагу! — рычал профессор.
И вдруг, открыв рот так широко, как это только возможно, профессор испустил страшный визг.
Стена позади ребят раскололась и рухнула. Джесс почувствовал, как его подняло в воздух. Краем глаза он заметил рядом с собой Рича, которого тоже подняло вверх, вместе с облаком щепок, обоев и кирпичной пыли. Потом его закружило, перевернуло вверх головой и понесло куда-то, как лист, подхваченный ураганом.
Глава 14
Верхом на ящере
Мчась в завывающем вихре, Джесс утратил какие бы то ни было ощущения. Только очутившись в холодной воде, он пришел в себя, всплыл на поверхность и услышал поблизости плеск. Он машинально заколотил руками по воде, чтобы не погрузиться вновь. Берег, заросший тростником, был недалеко. Отбросив с глаз мокрые волосы, Джесс окликнул Рича:
— Ты умеешь плавать?
— Да.
Они поплыли рядом и скоро почувствовали под ногами дно. Проломив ледяную кромку у берега, мальчики выбрались из воды и, тяжело дыша, опустились на твердую землю.
Небо над ними затянулось тучами. Вода в озере, в которое они упали, была того же свинцового цвета. Вокруг стояли темно-зеленые деревья, почти черные, с чахлыми листьями, вяло свисавшими с тонких веток. В тяжелом воздухе стояло затишье, как перед грозой. Пронизывающий, пробирающий до костей ветер стонал между деревьями.
Джесс поежился. Стуча зубами, он сказал:
— Пойдем. Надо найти какое-то убежище.
— Согласен, но куда идти? — Губы Рича посинели. — Мы же не знаем, где находимся. Карта у тебя?
— Она в моем рюкзаке, а рюкзак — в доме профессора, там же, где наши миски и фляжки.
— А нити? — свирепо спросил Рич. — Только не говори…
— Не беспокойся, они у меня.
Шнур от халата лежал в кармане Джесса, а белая нить лежала свернутая, вместе с камнем в мешочке, висевшем у него на шее.
— У меня и денег немного осталось. Если найдем деревню, есть на что купить еду.
Рич провел рукой по мокрой рубашке.
— Мой камень тоже на месте. Ну, надо сказать, нам здорово повезло, мы ведь могли упасть на скалы, а не в озеро.
— Если бы еще знать, где мы находимся…
— Может, разберемся как-нибудь? — Рич нахмурился и закрыл глаза. — Мы там, в спальне, стояли возле окон, выходящих на площадь. Так! А наше окно в мансарде выходило на ту же сторону, то есть на север. Если визг профессора отбросил нас по прямой линии, то мы улетели как раз туда, куда нужно, — дальше на север, если, конечно, я верно помню карту.
— Хорошая штука — логика, — сказал Джесс. — Ну, а теперь выведи логически, в какую сторону нам пойти, чтобы не замерзнуть до смерти.
Рич плюнул на ладонь и ткнул в слюну мизинцем. Капля стекла влево.
— Пойдем туда. Этот вариант ничуть не хуже других, — сказал Рич. — Понял, что такое логика?
Они зашагали между деревьями. Вокруг не слышалось ни птичьих голосов в ветвях деревьев, ни шорохов в подлеске, — лишь завывание ветра; даже звуки шагов были почти не слышны, заглушенные ковром толстого мха. Мокрая одежда, прилипшая к телу, не просыхала, и мальчики промерзли до костей. Вдобавок Джесс все время ощущал какое-то необъяснимое, почти неуловимое напряжение, витавшее в воздухе, как если бы он проснулся ночью от того, что почудились чьи-то шаги в затихшем доме.
Рич спросил:
— Как тебе удалось узнать, где спрятана вторая нить?
— Это на меня подействовала капля Рагу. — Джесс вздохнул. — И я рад, что попробовал только капельку. Мне на минуту показалось, будто я схожу с ума, — я знал, наверное, все, что можно знать. А это слишком много.
— Жаль, что ты не узнал заодно, где третья нить.
— Да мы же и так знаем — в доме княгини Аркад из Эрдура. У Изумрудного водопада.
— Так-то так, но — где именно в ее доме? Не очутиться бы в той же ситуации, как в доме профессора Айлберда. А то и еще похуже, если это большой дом или тем более замок. А если мы княгине не понравимся?
— Стоит ли об этом беспокоиться? Мы, может, замерзнем раньше, чем найдем ее.
После часа ходьбы они немного согрелись. Наконец деревья расступились, и перед мальчиками разостлалась долина — широкая, поросшая лесом, окруженная грядой скалистых холмов, торчавших, как острые зубы. Узкая, хорошо укатанная проселочная дорога шла вдоль опушки леса. Немного поколебавшись, ребята повернули налево и пошли по этой дороге.
Вскоре они увидели дом. Его тростниковая крыша нависала так низко, что маленькие окна, казалось, выглядывали из-под полей шляпы. Над дверью висела доска с изображением совы.
Ребята вошли через низенькую дверь. В комнате, заставленной деревянными столами и скамейками, горел очаг. У одной из стен располагалась стойка, на которой, между кружками и бутылками, красовались несколько медных подсвечников. Худощавый красноносый человек, чистивший один из подсвечников, с удивлением взглянул на вошедших.
— Найдется у вас что-нибудь поесть? — спросил Джесс.
— О, разумеется, мой друг, — ответил человек. — Это же трактир! «Сова Эрдура» стоит здесь вечно! А
