Она кивнула и продолжала:
– Я позволила Джеку и дальше себя дурачить. Он убеждал меня, что муж разбил и мою, и его жизнь и что единственное, для чего он живет, – это месть. Когда муж под тем или иным предлогом исчезал в конце недели, Джек жаловался мне, что больше не выдержит, однако ничего не предпринимал.
Затем наступила та роковая суббота. Муж в полдень вернулся из банка домой и сказал, что поедет ловить рыбу. Он положил в машину свои вещи, поднялся наверх принять душ и переодеться. Я же спустилась к машине и, как всегда, обыскала ее. Я нашла деньги, они были в портфеле, завернутом в постельные принадлежности. Весь этот месяц я спрашивала себя, как я поступлю, если найду доказательства. Теперь же, когда открыла портфель и увидела деньги, мои сомнения рассеялись, и я не стала дальше медлить.
У меня было мало времени. Я взяла портфель с деньгами и спрятала в подвале. Я знала: Джек сразу поспешит к нам, едва Чарисса позвонит ему и сообщит, что мой муж ушел из банка с портфелем.
Джек действительно тотчас же пришел через заднюю дверь и прекрасно разыграл свою роль. Он был мертвенно бледен, глаза широко раскрыты, как у сумасшедшего. Он спросил меня, сказал ли мой муж, что снова едет на рыбалку. Я подтвердила. Он заявил, что дело так дальше не пойдет и мы должны наконец что-то предпринять.
Он явно подстрекал меня, и, услышав, как мой муж спускается по лестнице, я выхватила пистолет из кармана Джека и застрелила мужа в упор.
Монотонный, спокойный голос смолк. Теперь Мадлон глядела куда-то поверх моей головы. На лице ее так и не отразилось никаких чувств.
– Значит, это Финли увез труп и отогнал машину? – сообразил я.
Она кивнула:
– Да. Он был удивительно спокоен и ловок. Похоже, что он все точно спланировал. Сделать же это было нетрудно.
Повариха брала по субботам выходной день. Нам пришлось только подождать, пока стемнеет.
– А что произошло, когда они убедились, что денег в машине нет?
– В воскресенье вечером они явились ко мне. Я сделала вид, будто не понимаю, о чем они говорят. Они знали, что о пропаже денег в банке станет известно лишь в понедельник. Я прикинулась дурочкой и спросила, о каких деньгах речь. Мой муж определенно не мог взять с собой такую крупную сумму. Они угрожали убить меня, но при этом знали, что в этом случае им ничего не достанется. И полицией, конечно, они не могли мне пригрозить, так как уже сами увязли в убийстве. Они загнали себя в тупик. Я зарыла портфель в клумбе и стала ждать, когда полиции надоест обыскивать дом и наблюдать за мной. И когда это произошло, только тогда я достала деньги и положила их в три сейфа.
– Значит, Финли поставил машину перед домом Дианы Джеймс. А она была уверена, что это сделали вы?
Мадлон тихо рассмеялась:
– Синтия была не слишком интеллигентна, но все же я не думала, что она настолько глупа, приписывая мне подобное ребячество.
Да, все было здорово проделано, с какой стороны ни посмотреть. Она всех перехитрила.
«Кроме меня, – подумал я и ухмыльнулся. – Теперь эти сто двадцать тысяч долларов лежат в трех сейфах, а ключи от них у меня в кармане».
– Вы умная женщина, – сказал я. – Вы почти завершили это дело.
Я вышел на улицу и дошел до киоска. Газеты уже вышли. Я купил одну, развернул. Заголовок гласил: «Миссис Батлер умерла, ее неизвестный спутник разыскивается».
Глава 17
Я стоял с газетой в руке и молчал, а вокруг меня все рушилось.
Кто-то что-то мне сказал.
– Что? – спросил я, сложил газету и сунул ее под мышку.
Полмиллиона экземпляров газеты разлетятся по всему свету, но эту я спрячу. «Спутник разыскивается». Я пошел. «Только не бежать, – думал я, – надо идти медленно».
– Эй! Ваша сдача. Возьмите ее, мистер.
– Ах да, – спохватился я. – Спасибо.
Мне не следует стоять под фонарем. Вот газетчик уже принял меня за сумасшедшего или пьяного в доску.
Однако дома я тоже не смогу прочитать газету. Если и Мадлон увидит ее, я – конченый человек.
Я уже слышу ее смех. Она должна отдать мне сто двадцать тысяч долларов за то, что я ее прячу от полиции. Однако ее уже не ищут. Она умерла. Полиция теперь ищет меня. Ловушка сработала. Я попался.
Что же предпринять?
Я нерешительно посмотрел на свою машину: она стояла прямо передо мной. Я сел в нее и поехал, сам не зная куда.
На перекрестке свернул к берегу моря. Вскоре увидел стоянку и поставил там машину. Было достаточно светло, и я мог наконец прочесть газету.
Но еще не развернув ее, я уже хорошо знал, что читать ни к чему. Мне все и так было ясно. Но я все же прочел.
Дела обстояли еще хуже, чем я предполагал. Все мои опасения подтвердились, но дело оказалось гораздо хуже. Для меня. Они нашли труп Дианы Джеймс, а помощник шерифа наконец пришел в сознание.
«…Конечно, это была миссис Батлер, – сказал полицейский. – Я осветил ее лицо фонарем. И тогда этот парень сзади ударил меня по голове».
Внешне эти две женщины были разные. Но они были одинакового роста, похожи фигурами, и обе брюнетки. Даже если бы эксперты обратились для идентификации к зубному врачу, то он вряд ли бы помог. Нет, не было причины этого делать. Помощник шерифа хорошо ее видел. И она не могла выйти из дома, так как он наблюдал за входом и никто из него не появлялся. Выстрелы прогремели после того, как я его ударил. Диана Джеймс прошла через задний двор, когда он уже лежал без сознания. Ни один человек не знал о ее присутствии, она уехала из города за шесть месяцев до этого.
Я проделал значительную работу, и все напрасно. Если Мадлон скроется, а меня схватят, то мне конец.
А ей теперь можно идти куда угодно. Она свободна.
Мой лоб покрылся потом, однако я заставил себя читать дальше.
Там было помещено мое описание, причем довольно точное. Эти чертовы блондины помнили все детали, ничего не упустили!
Наконец последний абзац:
«…Его лицо показалось мне знакомым, – сказала Чарисса Финли. – Должно быть, я где-то его видела на фото».
Дрожащими пальцами я достал сигарету и закурил. Последнее предложение добило меня. Чарисса могла вспомнить меня в любой миг, в любой час, а я об этом узнаю лишь тогда, когда полиция постучит ко мне в дверь.
Я попытался взять себя в руки. Возможно, еще не все потеряно. Вдруг не вспомнит? До сих пор же не вспомнила, а чем больше будет об этом думать, тем станет менее уверенной. Моя фотография была напечатана на спортивной полосе газеты не менее пяти лет назад. С тех пор печатались фото тысячи футболистов.
У меня один выход. Мне надо выжидать. Нельзя сдаваться.
К черту! Эти деньги я уже почти держу в руках. А если отказаться от них и сбежать сейчас же, сию минуту? Но при одной этой мысли у меня начинал болеть живот. Просто нужно подождать несколько дней. Теперь миссис Батлер уже не ищут, надо купить ей несколько платьев, и она может сделать себе прическу. Придется что-нибудь придумать, чтобы объяснить, почему мы можем ускорить дело. Главное, не давать ей газеты.
А радио? Как же я о нем не подумал? Но, черт возьми, нельзя, в конце концов, обо всем думать!
