На миг Чета охватила паника. Потом фандерлинг решил: заблудиться — это ничуть не хуже, чем бегать по берегу ртутного моря. Братья храма, если они все-таки придут, являются хранителями лабиринта, они должны знать каждый его уголок.
Правда, о невезении Чета Голубого Кварца в Городе фандерлингов ходили легенды.
«Да, они должны знать. Но это не означает, что они действительно знают».
Чет попробовал вернуться тем же путем, но отвлекся и вновь ошибся поворотом. Теперь он не мог вспомнить, долго ли шел в этом направлении, сколько раз повернул и куда. Он поднял коралл над головой, чтобы рассмотреть темные стены. В этом месте их покрывала та же загадочная резьба, что и в знакомых частях лабиринта: огромные, во всю стену, фигуры с большими глазами, искривленными ногами и руками, с причудливыми буквами неизвестного языка. Фигуры были одинаковыми во всех переходах и помещениях, поэтому не могли служить ориентиром.
«Я вижу то, что видели только метаморфные братья, — подумал Чет, вспоминая, как шел в темноте по лабиринту в день посвящения. — Интересно, что означают эти письмена? Понимают ли их братья?»
Он вспомнил брата Никеля — странный блеск в его глазах, когда он говорил о старшем брате Сере и его снах, о том, что «приближаются времена, когда вернется Первозданная ночь… когда придет конец нашей свободе». И, хотя в лабиринте было очень жарко, по телу Чета пробежала дрожь. Здесь, глубоко под землей, под взглядами сверхъестественных существ, легко почувствовать у себя за спиной дыхание Первозданной ночи.
Чет резко обернулся: ему показалось, что следом кто-то идет. Но коридор позади него был пуст.
«Я сам себе делаю хуже, — подумал он. — Нужно остановиться и подождать братьев храма».
Но огонек коралла может погаснуть окончательно, если он будет ждать здесь. Раньше Чет не боялся темноты, но сейчас мысль о том, что он останется совсем без света, ужасала.
Он еще раз повернул и оказался в тупике, ограниченном тремя стенами. На него смотрели огромные лица, вырезанные на стенах. Чет почувствовал себя маленьким ребенком, стоящим перед грозными родителями. Он издал удивленный возглас, и эхо подхватило его, разнесло по лабиринту и постепенно стихло. Но прежде чем наступила тишина, Чет услышал глухой звук у себя под ногами, которого раньше не было. Сначала он растерялся и подумал, что в лабиринте еще кто-то бродит, но потом опустился на колени и поднес коралл к самому полу. Он рассмотрел царапины на каменных плитах, постучал по ним костяшками пальцев. Звук был совсем другим.
Чет ухватился за одну из плит. К его удивлению, она чуть-чуть приподнялась и задрожала, освобождаясь от древнего известкового раствора. Он поднатужился и потянул плиту вверх. Приподнялась не одна, а сразу четыре плиты. Он подсунул под них обе руки, с кряхтением и стоном поднял все разом и откинул, словно крышку. Камни, соединенные между собой в форме квадрата, были около ярда в поперечнике, но не толще сжатого кулака Чета. Там, где они только что лежали, зияла черная дыра.
Из отверстия хлынул горячий воздух с запахом ртути. Чет наклонился и посветил кораллом. Вниз, в непроницаемую тьму, уходила крутая лестница. Чет сел и почесал в затылке. Может быть, Кремень нашел этот проход? Или это еще одна загадка Святилища Тайн — дорога, что приведет его к новым несчастьям?
«Похоже, ничего другого мне не остается, — сказал он самому себе. — И если Старейшие мной недовольны… пусть. Хуже уже не будет».
Конечно, у него были в запасе и лучшие аргументы, но он не стал к ним прислушиваться, а осторожно полез в отверстие. Затем присел на корточки на одной из ступенек и посмотрел вниз, желая убедиться, что грубо вытесанная в камне лестница не заканчивается в нескольких ярдах от отверстия и он не провалится в пропасть. Камень здесь был обработан гораздо хуже, чем в других частях лабиринта. Тем не менее чувствовалась основательная работа фандерлингов. Насколько Чет мог видеть, лестница нигде не обрывалась. Он с предосторожностями спустился еще на несколько ступеней, посмотрел наверх и увидел, что в нижней части одного из четырех камней, закрывавших люк, выдолблено углубление, которое могло служить ручкой. Стоя на лестнице, можно было поставить камни на место.
«Нет, я, пожалуй, не стану этого делать», — подумал Чет.
Непонятно, как мог поднять плиты Кремень, если он спускался именно этим путем? Мальчик был очень ловким, но недостаточно сильным для этого.
И тут у Чета возникла новая мысль. Он выбрался обратно и развязал рубашку, обмотанную вокруг пояса. Было слишком жарко, и он не надевал ее после того, как забрал у Жуколова. Чет бросил рубашку у самого входа в тупик. Любой, кто пройдет мимо, увидит ее, прежде чем повернуть за угол.
«По рубашке братья догадаются, куда я направился. Это все равно что отправить им письмо».
Чет слегка приободрился, постарался не бояться того, что ждет его в этом узком проходе, и двинулся вниз по ступенькам лестницы.
То ли пары ртути здесь сгущались, то ли сам колодец был каким- то… странным… но Чет с трудом сосредоточился на простой задаче: не упасть на узких ступеньках.
Лестница не представляла собой ничего особенного. Через каждые десять ступеней Чет проходил мимо линии символов, похожей на длинное-длинное слово. Символы эти были выполнены в одном и том же стиле. На стенах он уже не видел ни лиц, ни фигур. Фандерлинг не мог избавиться от ощущения, что вокруг него мелькают какие-то предметы, а слабый свет коралла отражается от голых стен так, словно они сделаны не из обычного камня, а из чего-то гладкого и прозрачного. Ему казалось, что спуск проделан не в хорошо знакомом известняке, а внутри огромного темного кристалла. Размеры колодца постоянно менялись: он становился то шире, то уже.
Потом Чет впал в странное состояние: он не мог вспомнить, как попал сюда. Ему казалось, что его проглотил Сияющий человек и теперь он спускается по пульсирующей каменной глотке в самое сердце Святилища Тайн. Чуть позже это состояние уступило место вспышкам света, похожим на сверкание искр за закрытыми веками. Колодец заполнился неясными шепотами, глухим и далеким шумом волн, разбивавшихся о камни, и фандерлинга охватил суеверный ужас.
«Нет, мне здесь не место. Сюда могут входить только братья храма, а возможно, и они ничего не знают про этот туннель!… — произнес он про себя и мысленно позвал: — Кремень!»
Он застыл на месте, пытаясь побороть панику и ужас.
«Помни о мальчике», — твердил он себе.
Чет ясно увидел маленькое, очень серьезное личико, тоненькие ручки, золотисто-белые волосы — как ни старалась Опал пригладить их, они вечно топорщились. Нужно помнить и о ней тоже. Если Чет не найдет Кремня, жена не оправится от горя. Ее душа умрет.
Он заставил себя подняться на ноги и продолжил спуск.
«Один шаг. Все начинается с первого шага. Потом второй. Потом еще и еще… Нет, все началось с Границы Теней, — рассуждал он, словно в тумане, — в тот самый день у самого ее подножия».
К нему внезапно вернулась память, причем необыкновенно ясная — будто открылась дверь и прошлое ворвалось в нее, как шумный гость врывается в тихую комнату. Он вспомнил лесистые холмы, стук лошадиных копыт, запах влажной почвы… Поставив ногу на следующую ступеньку, Чет почувствовал, что сделал что-то не так. Он оступился, замахал руками и пронзительно закричал. Сердце его готово было выскочить из груди. Но тут он понял, что под ногами не пропасть, а пол — просто последняя ступенька ниже остальных. Он дошел до конца спиральной лестницы, казавшейся
