предприятиях, то он был совсем не уверен, что сумеет это выдержать. Юная девушка с возвышенным образом мыслей превосходно подошла бы человеку, подобному Артуру. Дени мрачно спрашивал себя, почесывая шишку на затылке, долго ли ему оставаться в живых, следуя подобным идеалам.
– Вы не спросили, – продолжал он, – почему де Грамон был так разгневан и почему он осыпал меня ругательствами.
– Негоже друзьям задавать подобные вопросы, – ответил Артур.
– Он был моим покровителем. И однажды ночью он обнаружил меня в своей спальне, где я голый прятался в сундуке. Я был в постели с его женой, – с грубоватой прямотой сказал Дени.
Казалось, Артур немного смутился. Мгновение спустя он сказал:
– Уверен, у вас есть веское оправдание. Возможно, она вынудила вас зайти так далеко.
Дени не мог удержаться от смеха.
– В любом случае, какое это имеет отношение к Мод? – продолжал Артур. – Перестаньте наконец смеяться, и поговорим серьезно.
– Я совершенно серьезен, – заверил его Дени. – Я из числа беспокойных странников, Артур. Мы, трубадуры, посвящаем себя служению любви. Я храню в душе смутный образ дамы, которой я должен служить и любить вечно. У нас у всех есть такая мечта, у всех, кто сочиняет песни. И буду с вами откровенен, я не в силах решить, что для меня важнее: поселиться в хорошем, приятном месте, сделаться вассалом и землевладельцем, иметь жену или же искать даму, которой мне захочется поклясться в верности.
– Надеюсь, я вас понимаю, – покачав головой, промолвил Артур. – Но это нелегко. Я никогда не встречал человека, похожего на вас, Дени.
Он прошелся по комнате, вернулся обратно и, положив руки на плечи Дени, сказал серьезно:
– Могу ли я сказать то, что думаю?
– Разумеется.
– Я думаю, что, хотя вы и трувер, вы также принадлежите к благородному, знатному роду. Предложив Мод вступить в брак, вы не можете просто повернуться и уйти. Это было бы равносильно пощечине.
Дени кивнул. Он знал, что Артур намерен сказать, прежде чем тот заговорил. Он угодил в ловушку, называемую дружбой. Его опутали прочные силки, которые люди сами себе готовят вопреки своим наклонностям и желаниям, боясь остаться одинокими в этом мире. Дени отчетливо видел в своей душе еще один образ, помимо образа Любви, и это было его собственное отражение в глазах Артура. И если он вдруг разобьет это зеркало, то всю оставшуюся жизнь осколки будут ранить его сердце. Он сказал:
– Полагаю, вы правы. Вы пойдете со мной?
– Если хотите.
– Тогда в путь.
Они вдвоем двинулись по лесной дороге. Сухие листья шелестели у них под ногами. Кое-где лес казался поредевшим, зелень уступила место серым краскам. Отчетливей раздавались голоса птиц, холоднее стало в тени – все напоминало о приближении морозов. Они миновали бревенчатый мост, и Артур сказал:
– Свернем ненадолго. Посмотрим, как поживает архангел.
– Вы помните, как первый раз позвали меня проведать его? У меня такое чувство, будто это было несколько лет назад, – признался Дени. – Интересно, он вправду наделен даром предвидения? Помните, он сказал мне: «Твой путь лежит дальше, чем ты думаешь, но ты не найдешь того, что ищешь». Как он мог знать тогда, что я ищу, когда я даже не знаю этого сам?
– Меня никогда не волновали предсказания, – заметил Артур. – Все, о чем я задумывался, какая будет погода в том или ином месяце.
Они вышли на поляну.
– Здесь тихо, – промолвил Артур.
Дени встал рядом с ним. На поляне царила необычная тишина, словно в этой части леса устроили засаду и под каждым кустом таилась опасность. Дени сжал руку друга.
Дверь хижины отшельника была сорвана с кожаных петель и завалилась набок. Котелок, в котором он готовил еду, перевернутый вверх дном, валялся на разворошенном кострище. Чуть в стороне лицом вверх лежал он сам. У него на ноге сидела малиновка, беззаботно чистила клювом перышки на груди и прихорашивалась. Птичка встрепенулась, взглянула на незваных гостей и, стремительно взмахнув крыльями, улетела.
Дени выхватил меч.
– Оставьте, – мягко сказал Артур. – Вокруг ни души. Он мертв уже давно – птицы привыкли к нему.
Они приблизились к телу. Одна рука была почти полностью отрублена. Белая кость торчала сквозь лохмотья одежды. На груди засохла кровавая корка. Когда они склонились над архангелом, рой мух, жужжа, поднялся вверх.
– Господи! – воскликнул Дени. – Кто мог сделать такое?
– Риверы – одичавшие люди, которые прячутся в лесах. Возможно, грабители, – сказал Артур. – Бесполезно искать их. Они не будут дожидаться погони. Но зачем? Что они надеялись украсть у него? Если только они не сделали это для развлечения…
Дени окинул взглядом поляну и сказал горько:
– Нет, не для развлечения.
Как он и ожидал, серебряное распятие Мод исчезло.
– Я должен был предостеречь его, – простонал он. – Суета – так он сказал. Это все моя суетность: я жаждал благих дел, чтобы понравиться Мод. Боже мой! Я принес ему смерть. Вот какое благо я сделал для него.
Артур покачал головой.
– Это неверно, Дени.
– Думаете, нет?
– В его власти было отказаться. Возможно, он предвидел, к чему это приведет. Возможно, он желал смерти.
– Вы не верите, что он был архангелом, – хрипло сказал Дени. – Он был сумасшедшим стариком. Конечно! Иначе как бы мог Бог висеть тут на дереве и смотреть, позволив ему умереть и не поразив его убийц!
– Как вы считаете, что бы он сам сказал?
Дени вложил меч в ножны.
– Я знаю, что
– Дом Мод ближе, чем мой, – печально сказал Артур. – Возьмем людей, перевезем его на освященную землю и похороним.
Когда Мод узнала о случившемся, она немедленно послала четырех работников и телегу с лошадью за телом старика. Потом она пригласила Дени и Артура в зал и велела подать им вина.
Дени залпом осушил полный кубок. Затем он медленно вылил остатки в едва тлевший очаг, расположенный в центре зала, и послушал, как шипят на огне капли вина. Наконец он вымолвил:
– Я уезжаю.
Артур и Мод молча смотрели на него.
– Я отправляюсь с королем Ричардом в Святую Землю, – сказал он.
Мод тихо вскрикнула.
– Хотя бы эту малость я обязан сделать на помин души старика, – продолжал он, пристально глядя на девушку. – И так будет лучше. Гораздо лучше.
– Превосходно. Я еду с вами, – сказал Артур.
– Вы сошли с ума, – мрачно сказал Дени. – Этого я и боялся…
– Вы говорили, будто опасаетесь, что Ричард бросит вас на произвол судьбы и вы окажетесь в одиночестве, без друзей, в чужой, неведомой стране. Полагаю, я принял окончательное решение.
– Я не могу остановить вас, – пожал плечами Дени. – Вы вполне взрослый человек, чтобы знать, чего
