— П-Прюденс, — прошептала она, шмыгая носом. — Да… Нет… Ох, откуда я знаю? — прохныкала она, зарываясь лицом в восхитительно широкий сюртук, который он носил весь день и не снял даже тогда, когда греб, направляя лодку к шлюпу.
Ничего больше не говоря, он взял ее на руки и перешагнул порог каюты. Прю заплакала еще сильнее, вспомнив, как он привел ее сюда последний раз.
Обуздав собственное нетерпение, Гедеон принялся утешать свою разнервничавшуюся юную жену, посадив ее рядом на кровать. Дьявол его забери, интересно, как он собирается управиться с сотней крохотных пуговичек, спускающихся вниз по спине ее платья? И в лучшие свои времена он не годился в дамские горничные. А это трудная задача. С той ночи, когда он оставил ее спящей в ее спальне, он мечтал о времени, когда она вся будет принадлежать только ему и никто не помешает им.
Из всех благ мира он хотел только одного — любить ее сладкое юное тело до изнеможения. Спать рядом с ней и просыпаться рядом с ней, провести все оставшиеся дни жизни рядом с ней, любя, споря, изучая и делясь. И Бог знает, как он хочет иметь от нее детей.
Она шмыгала носом и икала, а он гладил ее по затылку, и ее волосы щекотали ему руку.
— В камбузе есть теплая вода, и, если ты помнишь, я владелец прекрасной ванны. Любимая, ты будешь чувствовать себя лучше после купания в теплой воде, а еще лучше, когда выпьешь немного вина.
Он поднял ее лицо с намерением поцеловать, но, взглянув в огромные бездонные глаза, только беззвучно выругался. Проклятие, разве так она должна смотреть на него? Значит, он не мужчина ее мечты? Он не притворялся кем-то другим. Он такой, какой есть. Честный и порядочный работяга, как любой средний человек, так он оценивал себя. Всего лишь китобой.
Она заслуживала мужа получше. Эндрос, конечно, был темной лошадкой, но Осанна Хант Гилберт вышла из почтенной семьи с большими владениями на Олбемарле. Настоящая леди, он понял это с первого взгляда на пожилую даму. При всех возмутительных выходках его Хэскелл происходила из дворян.
Видит Бог, он не мог такого сказать о себе. Если бы не он, Прю могла бы выйти замуж за джентльмена с поместьями, который дал бы ей красивый дом и слуг и легкую жизнь. Вместо этого, из-за его вмешательства, она получила в мужья неотесанного китобоя, — чей единственный дом — каюта в десять квадратных футов на грузовом судне с одной мачтой.
Последняя пуговица оставалась у него в руке и он невидящими глазами смотрел на маленький шарик, обтянутый шелком, воображая, сколько еще слоев предстоит снять. И он внезапно понял, что не сумеет с ними справиться.
— Ммм… вода. Да, вода есть. Я достану ванну и наполню для тебя, и потом я могу…
И он вышел раньше, чем Прю успела остановить его.
Но на самом ли деле она хотела остановить его? — подумала Прю. Не лучше ли воспользоваться шансом, который он предложил ей, и убежать, прежде чем дело зайдет слишком далеко?
Она еще стояла в нерешительности посреди каюты, когда звон медной ванны, ударявшейся о переборки, возвестил о его возвращении.
Напрасно она искала на лице Гедеона какое-нибудь отражение его чувств. Если бы только он взял ее на руки и сказал бы, что все будет в порядке… Если бы он любил ее…
— Тебе еще нужна помощь? — Губы сжаты в сердитую линию, и она покачала головой. — Тогда я пойду и принесу котлы с горячей водой. Здесь холодная вода. — Он показал на большой кувшин зеленого стекла. И она опять кивнула, похолодев, несмотря на удушающую жару.
Он неоправданно долго медлил в двери, а она сделала вид, что возится с узлом на ленте, удерживавшей на талии нижнюю юбку. Наконец он оставил ее. И она всхлипнула, испустив яростное ругательство.
— Что я буду делать? — прошептала она. Как она сможет выдержать жизнь с человеком, который женился на ней только из чувства долга?
Она не хотела верить тому, что сказала Энни. Но весь день ощущала на себе любопытные взгляды гостей, замолкавших, как только она подходила ближе, — и червь сомнения зашевелился в ней. Неужели правда, что Прайд заставил его жениться на ней? Ведь это Прайд первый заговорил о свадьбе. И разве не долг брата, как главы семьи, найти ей мужа? Он вызвал на дуэль человека, который порочил честь отца. А что следовало сделать с человеком, который опорочил честь сестры?
Когда Гедеон вернулся с двумя огромными медными котлами, она все еще стояла посередине каюты, обхватив себя руками и невидящими глазами уставившись в темный иллюминатор.
Свет молнии затопил каюту, и с приглушенным ругательством Гедеон шагнул к лампе, висевшей на шарнире над столом, и зажег ее.
— Ты хочешь стоять там всю ночь? — обернулся он к ней.
Широко раскрыв глаза, она взглянула на него, в голове ни единой мысли. Что она делает здесь с этим огромным сердитым созданием? Почему он так смотрит на нее?
— Хэскелл?
Она прикусила губу. Замужем? Разве она мечтала выйти замуж? Милостивый Боже, она даже не знала, что это такое! Прю едва помнила мать и никогда не видела дедушку Гилберта, она не имела ни малейшего представления, как быть женой.
— Гедеон, мы сделали ошибку. Тебе нужно всего лишь отвезти меня снова домой. А я скажу Прайду, чтобы он всем сообщил, что это была ошибка и что на самом деле мы ничего серьезного не имели в виду. Видишь ли, я даже не знаю…
Не обращая на нее внимания, Гедеон вылил оба котла в огромную ванну. Потом снял сюртук, закатал рукава и опустил руку в воду, помешивая ее. Не двигаясь с места, Прю наблюдала, как с поверхности поднимается пар.
— Мыло, — пробормотал он, шагнул к ящику под зеркалом для бритья, достал круглый кусок пенистого французского мыла и бросил его в ванну. — Я не собираюсь натягивать на мачте гардель, полную мокрых нижних юбок. Так что ты окажешь мне любезность, если снимешь белье, прежде чем влезешь в ванну.
Не успела Прю и глазом моргнуть, как его руки оказались у нее на талии. Он развязывал ленты и расстегивал пуговицы, и батист и накрахмаленный муслин, сжавшись, падали к лодыжкам. Только оставшись в сорочке и панталонах, Прю опомнилась и оттолкнула его руку. Но было уже слишком поздно.
— Если тебе, жена, втемяшилось в голову показать мне, какой ты можешь быть упрямой, тогда знай: однажды я простоял мысок к мыску пять с половиной часов напротив человека, которому хотелось перерезать мне глотку. Он сдвинулся с места первый и в результате потерял ухо.
— Ты спятил! — С отвисшей челюстью она вытаращила на него глаза.
— Похоже. — Он кивнул, и мрачная улыбка заиграла на лице. — Но пусть это не смущает тебя. Я не из тех, кто навязывает свою компанию. Постараюсь тебе не докучать.
Ей хотелось спросить, что он имеет в виду, но она побоялась. Значило ли это, что он тоже понимает — их свадьба была ошибкой?
— Если тебе все равно, тогда я как можно скорее вернусь домой.
У нее перехватило дыхание, когда он дернул на талии ее панталоны и спустил их вниз почти до колен. И раньше чем она успела собраться с духом, чтобы прикрыть свою наготу, он одной рукой приподнял ее и довершил работу, полностью освободив от панталон.
Вытаращив глаза, дрожа, она стояла перед ним, голая от талии до колен. Чулки сползли к икрам, и ее тонкая, украшенная лентами сорочка едва закрывала бедра.
— Проклятый подо…
Властные мужские губы заглушили ее голос. Она молотила кулаками ему в грудь, а он зубами терся о ее зубы, раздвигая губы и все крепче прижимая к себе лицо..
Внезапно, когда она подняла кулаки для следующей атаки, внутри ее что-то произошло. Она медленно опустила руки, и кулаки сами собой разжались. Поцелуи Гедеона были теперь более осторожными, перестали яростно завоевывать, а только медленно соблазняли, зато ее руки нетерпеливо вцепились в его плечи. А при первом же прикосновении его языка она обвила его шею, прижалась всем телом к твердым мышцам и прямо ему в рот простонала его имя.
— Нет пути назад, любовь моя, — прошептал он. — Если ты предпочтешь остаться на берегу, я
