И вот 'Хопперз' выходит в новое плавание, снова почувствовав вес большого города на своей корме. Подходя к скрывающейся в темноте двери, я думаю о том, куда новый шкипер Ник Нополи может привести судно, которое уже наткнулось на все возможные рифы. Может, он ведет его — вольно или невольно — в еще более опасные воды?
ВАМ НУЖЕН КАЙФ — ИЩИТЕ КА-МЭНА. 'В ХОППЕРЗ'.
— Не сегодня, браток, — говорят мне, и огромная рука преграждает мне дорогу.
Но почему? Потому что я репортер? Потому что могу разрушить этот липкий, замусоленный карточный домик, если попаду внутрь?
— Замусоленный? — рычит Гаргантюа у дверей. — Это в тебе в 'Кафе Барта', дальше по улице. А теперь уебывай.
Так заканчиваются мои поиски Кайфа. Пока что. И так продолжается история самого отвратительного заведения в Манджеле.
— Да ну, бля, Натан, — сказал я, мне очень хотелось свалить через дверь, но я не мог.
— Я уже говорил тебе, Блэйк: я не потерплю непристойностей в своем баре, здесь дамы.
Я посмотрел вокруг и потряс головой, не заметив никаких дам. Иногда с Натаном хрен поговоришь разумно.
— И особых привилегий у тебя тоже нет. — Я каким-то образом снова оказался около бара. И голос у него стал немного тише, за что я был ему благодарен, учитывая, что он говорил и то, что рядом были другие клиенты. — Ты заплатишь за свою пинту, как и все остальные.
— Натан, да ладно.
— Прохладно. Если твой новый босс тебе не платит — то не мои проблемы. Может, хочешь вернуться сюда и мыть стаканы?
Я закатил глаза.
— Я вышибала, Натан. Вышибалы не моют посуду.
— Кто тут вышибала?
— Я… Ладно, у меня сейчас нет работы, но… Натан смотрел на меня, ждал, пока я закончу. Но я не ог. А что мне было сказать? Я больше не вышибала. И не подручный, со всеми этими делами, связанными с Дэйвом. Но я мог вынести, что не буду подручным. Я ведь никогда им не был, так что ничего не пропускаю. Но вышибалой я был все время, пока работал.
И кого я хотел наебать, думая, что я получу обратно свое место у дверей 'Хопперз'? Теперь там стоял Франкенштейн. Он был больше меня, моложе меня и… я втянул живот, как только мог, и глянул вниз. Бесполезно. Я все равно не видел свой ремень.
— Привет, Джек, — сказал Натан кому-то у меня за спиной. — Пинту, да? — Он пошел налить пива, а Джек ждал у стойки.
— Здоров, Джек, — сказал я.
Джек мне кивнул, это значило, что он трезвый. На сухую Джек редко кому хоть слово говорит. Вообще-то это было хорошо, потому что когда он открывает рот, от его дыхания воняет на все помещение. Но его нельзя винить, ни за вонь, ни за то, что он пьет, ни за молчание. У него была тяжелая жизнь. С этим бедным уебышем надо полегче. Говорят, что для человека один день в тюрьме Манджела — слишком много. А Джек в этом ебаном месте провел шесть лет.
Я вздохнул с облегчением, когда он срыгнул в тихий угол со своим пивом и газетой. Джек достаточно безобидный. Если не проливать его пиво. И задерживать дыхание, когда он с тобой говорит. Но, честно говоря, мне не очень приятно находиться рядом с ним. Это потому, понимаете, что я его знал раньше, до того, как его закрыли. И когда я вижу, что с ним сделала тюрьма Манджела, меня это маленько вышибает. Но он никогда не опускался так, чтобы у него не было бабла на пинту пива.
Я сел на табурет, крутя пальцами и думая об этом факте. Недалеко от меня, на стойке, я заметил недопитую пинту. Там оставалась примерно треть. Никогда не понимал тех, кто не допивает пиво, они ведь знают, что в дерьмовых странах у людей этого пива нет. А это было хорошее пиво, только, может, выдохшееся слегка. Я двигался вдоль бара, пока эта пинта не оказалась передо мной, потом уселся как следует и убедился, что никто меня не пасет. Ну, разумеется, никто не пас. Кому захочется смотреть на вышибалу без двери.
Я взял пинту и стал медленно пить. И пока пил, пытался понять, о чем брюзжат у меня за спиной. Не получилось. Говорили слишком тихо, по очереди, как будто у них там собрание или что-то типа того. Какого хера они все вообще тут делают? Их паб — 'Хопперз', по крайней мере, для большинства. А не 'Длинный нос'. У меня есть причина пить здесь, для меня 'Хопперз' — место работы, и в свободное время мне нужно сменить обстановку. Но они? Какое право они имели припереться сюда и шептаться, как… кучка… ну, шептунов каких-то. О чем они вообще говорили?
Могу поспорить, они говорили обо мне.
Вот он я — мистер Отмороженный Ебаный Урод Бывший Вышибала — сижу и думаю, что всем на меня насрать. А между тем эти уебки за моей спиной тычут в меня пальцами и ржут.
Вы только посмотрите на старину Блэйки, у него нет работы и бабла, он не может заплатить за пиво и допивает остатки.
Уроды.
— Эй, Блэйки, — позвал один. — Что ты на это скажешь?
— Чего там? — сказал я, поворачиваясь к ним. — На что, бля, я что скажу?
Какое-то время мне никто не отвечал, а я не мог понять, кто меня спросил. Я сидел тихо-мирно и ждал ответа. Но получил только бегающие взгляды. И то не слишком много. Большинство глядело в пол или бухало пиво из своих стаканов.
— Ну, ну, Блэйк, — сказал Натан у меня за спиной. — Мы тут все на твоей стороне.
Я посмотрел на него, пытаясь врубиться, о чем ваще речь. Клиенты снова начали шептаться. Я почувствовал, что мотор у меня разогнался, но чуть-чуть снижает обороты.
— То, что ты здесь видишь, — сказал Натан, эдак тихо и доверительно, — то, что ты видишь в этом баре, Блэйки, называется исход. — Он указал кивком мне за плечо. — Эти ребята — отверженные пьющей общины Манджела. — Кто-то поставил на стойку пустой стакан, и Натан пошел туда.
Пока его не было, я изо всех сил ломал голову над тем, что он только что сказал. Когда он вернулся, я спросил:
— Че, бля?
— Изгнанники, Блэйк. Честные, хорошие клиенты, которых изгнали из среды обитания, которая, так уж совпало, является бывшим местом твоей работы.
Хотелось мне, чтобы у меня была сигарета. И еще одна пинта.
— Ты про 'Хопперз'?
— Ну да, Блэйк, я про 'Хопперз'. Народ вдруг перестал там пить. Ты что, закрывал на все глаза последнее время?
Ну так открой их, Блэйк, и ты увидишь, что Манджел меняется на глазах.
— Ну, — сказал я. Натан поставил передо мной полный стакан, и я выпил оттуда половину. Понимаете, за первую пинту я все еще не заплатил, так что хрен знает, какую игру он вел. Но спрашивать Натана о его мотивах — не мое дело. — Ну, — сказал я, слизнув пену с верхней губы. — Ну…
— Тебе есть что сказать, Блэйк? Кроме вступления.
— Ну да… то есть, нет, ты прав. То есть, этот Ник Как-его-там.
— Нополи.
— Че? Короче, по-любому это Ник Как-его-там, вся хуйня из-за него. С тех пор, как он сюда приехал, все стало дерьмово.
Натан начал приглаживать усы.
— Не стану спорить, Блэйк.
— То есть, хули было брать кого-то еще стоять у ебаной двери. Какого хера он мутит? Я ебаный начальник охраны 'Хопперз'. Ты это знаешь, я это знаю и любой кретин это знает. Ты говоришь, эти чуваки приверженные, да? А ты знаешь, почему? Потому что я больше не стою у дверей. Потому что там, блядь, стоит ебаный Фрэнки, стоит там как…
— Блэйк…
